Я сошла с трапа — ну здравствуй, Фракания, — и замерла, оглушенная буйством портовой жизни. Тысячи запахов сбивали с ног. Одуряюще пахло специями, жареным мясом и чем-то сладко цветущим, остро воняли гниющие водоросли. В воздухе волнами носился запах свежей рыбы, человеческого пота, немытых тел и навоза.
Перед глазами гудела, толкалась, куда-то стремилась, ругалась, плакала разноцветная и цветнокожая толпа. Блестели от пота чернокожие здоровяки грузчики, щеголяли в ярких халатах длиннобородые мужи, а от вида некоторых женских нарядов мне стало нехорошо.
Пронзительно орали ишаки, им вторили мяукающие вопли чаек, над крышами беззвучно скользили ласточки. Под ногами хлюпали гнилые фрукты, шуршали обрывки бумаг, скрипела солома и опилки.
Вместе с потоком пассажиров я устремилась к выходу. Хотелось одного — выбраться, желательно целой и невредимой. Упрятанные драгоценности кололись сквозь тонкую сорочку, живот сдавливал дневник. Я ощущала себя шпионкой, идущей на задание.
Соберись! Тебе еще мага искать.
Перед зданием портовой службы очередь шла мимо лавочек. Кто-то уже сидел на них, обмахиваясь веером. Если весной здесь так жарко, что будет летом?
Я медленно двигалась следом за шумным семейством: четыре дочки болтали непрерывно, мама стоически отвечала, отец, приняв важный вид, был занят документами и багажом. Шаг за шагом мы продвигались к выходу, пока мой взгляд не зацепился за оставленную на скамейке газету. Это был «Посольский вестник», выпускаемый Роланской империей и, видимо, оставленный кем-то из встречающих.
Крупный, возмутительно жирный заголовок наверху открытой страницы сразу бросался в глаза.
«Помолвка члена императорской семьи».
Любопытно, кто там женится? Я три дня вне родины, а уже интересуюсь светской хроникой. Это ностальгия, не иначе.
«Вернейший и достойнейший слуга его величества, представитель знатной и богатой семьи, награжден… представлен… имеет чин…»
Что же, еще одного перспективного жениха моя мама может вычеркнуть из списка.
И кто же у нас такой умный, да красивый?
«ВанДаренберг».
Что? Я медленно перечитала фамилию жениха. Не выдержала, сделала шаг до скамейки. Ноги не держали, и я без сил повалилась на сидение. Дрожащими руками взяла газету, поднесла к глазам и, ужасаясь, прочитала:
«Леон ВанДаренберг и Шанталь ВанКовенберх объявляют помолвку. Пожелаем молодым долгой и счастливой жизни».
— Смотрите, вроде наша.
Высокий темноволосый мужчина, с аккуратной бородкой и характерной внешностью сына юга, внимательно разглядывал людей, двигавшихся к пункту проверки документов.