19 Мая 1891
Дорогая Элиза.
Время пришло! Приготовления завершены, все необходимое упаковано, и мама даже удовлетворена моим выбором одежды. На следующей неделе в среду я возвращаюсь в Лондон.
Я безумно счастлива. Кто бы мог подумать, что я так сильно буду скучать по этому шумному, дурнопахнущему городу. У меня покалывает в пальцах, когда вспоминаю об узких улочках, чайных и даже о толпах людей, ожидающих меня там.
Мы непременно посетим с тобой каждый найденный книжный магазинчик и вместе вытерпим эти нелепые обязательные приемы с глупыми джентльменами. Ах, как же мне не хватает твоей прозорливости и остроумия!
В пятницу я должна пережить еще один бал без тебя, а потом наконец смогу позволить своим мыслям устремиться в Лондон.
Естественно, до свадьбы я останусь у дяди. Какой бы непристойной ни была твоя фантазия, в реальности вернуться в дом для персонала не представляется возможным, дорогая Элиза. Жить по соседству с женихом? Дома разразился бы скандал.
Кстати о скандалах: моя мама заработала сердечный приступ и зараз опустошила целый стакан пунша, когда услышала, что я снова хочу работать в библиотеке. Мысль о том, что обеспеченная молодая девушка работает, еще тогда казалась ей абсурдной, но шанс встретить в Лондоне человека, отвечающего моим требованиям, убедил ее. Теперь же то, что обрученная барышня, и уж тем более замужняя, работает, для нее столь же непонятно, как и тот факт, что моим супругом станет угрюмый библиотекарь.
Мне кажется, она хотела кого-то более разговорчивого, так как каждый раз пытается вовлечь бедного Томаса Рида в обсуждение самых бессмысленных тем. Когда он две недели назад приезжал к нам, она спросила его мнение о красном шелке.
Ох, Элиза, мне снова становится смешно, когда я вспоминаю его ответ и лицо моей матери.
Он лишь сказал, что лучше носить его, чем быть голым, и мама от испуга расплескала чай из чашки. После этого она больше ни о чем его не спрашивала и на один вечер оставила бедолагу наедине со своей книгой.
Впрочем, помолвка прошла успешно. Не знаю, как ему удалось не выйти из себя перед лицом стольких лицемерных поздравлений и раздраженных взглядов. Но я очень горжусь тем, что он ни разу не потерял самообладания и даже время от времени улыбался. Боюсь, он действительно влюблен в меня, потому что даже не упрекнул, когда я больше не могла сдержаться от смеха над ним.