Эльрион не успел закончить начатую им фразу, но Кирташ знал, что никогда в жизни не забудет услышанное.
– Понимаю, – сказал наконец Ашран. – А что с посохом?
– Боюсь, что только эта девчонка может им пользоваться. Я разыщу Викторию и смогу ее схватить, но практичнее было бы следить за ней, пока она не приведет меня к единорогу. Только если ты мне позволишь это, мой господин. А что касается мальчишки, Джека, я найду его и уничтожу, если такова твоя воля.
Некромант задумался.
– Нет, – в конце концов ответил он. – Прежде всего нам нужно найти дракона и единорога.
Кирташ кивнул.
– Но, – мрачно добавил господин, – если он все же окажется на твоем пути…
– Пощады не будет, – тихо ответил Кирташ.
И устремил на Ашрана взгляд холодных, как ледяные кристаллы, глаз.
XIV
Распад «Сопротивления»
Они спасены.
Лимбад с материнской любовью накрыл их своим крылом, и в покое его светлой звездной ночи обуревавшие друзей страхи, отчаяние и боль немного отступили.
Но лишь немного.
Даже в этом маленьком, тихом, укромном и спокойном мире, где, казалось, никогда ничего не меняется, где враг не может до них добраться, где все произошедшее напоминает страшный сон, они не переставали думать о своей огромной потере.
Для Виктории все выглядело слишком ненастоящим. Сидя у окна в ночной рубашке и гладя кошку Даму, девочка смотрела на сад и ждала Шейла. Ей казалось, что он вот-вот вернется с прогулки по лесу.
Но время от времени вопль боли, крик гнева или яростные удары сотрясали Дом на Границе, напоминая Виктории о том, что все было по-настоящему: Шейл никогда не вернется. Его больше нет в живых.
Джек вошел к ней в комнату, и Виктория обернулась, вопросительно на него посмотрев.
Они оба выглядели очень плохо. Глаза Виктории покраснели от выплаканных слез. На следующий день после катастрофического путешествия в Германию ей пришлось вернуться домой. Увидев лицо внучки, бабушка не отпустила ее в школу и, уложив в постель, вызвала доктора.
У Виктории не оставалось сил на споры. Она чувствовала слабость и страшную усталость. Врач не смог поставить ей точный диагноз, но прописал ей покой, и девочка без лишних слов последовала его совету. Но по ночам она возвращалась в Лимбад, чтобы помочь Джеку.
Измученный, бледный, с темными кругами под глазами, мальчик не спал уже более сорока часов подряд. Они заперли Альсана в подвале: он ни с того ни с сего как с цепи срывался и крушил все, что попадалось ему на глаза. До детей постоянно доносились то вой, то рычание, то крики с завываниями, и Джек еле сдерживался, чтобы не завыть вместе с ним. Да, Альсан испытывал страшные муки и бился в агонии, пока его человеческая душа и звериный дух бились за власть над ним. Но если бы его выпустили из подвала, он убил бы их обоих. Потому-то Альсан и должен был вести свою борьбу в полном одиночестве.