Альсан по-прежнему держался спокойно и хладнокровно, с той лишь разницей, что теперь в нем чувствовались тревога и внутреннее напряжение, которых уверенный в себе Альсан никогда бы раньше не продемонстрировал.
А его лицо…
Его лицо оставалось таким же каменным, как прежде, но пережитые трудности оставили на нем свой отпечаток, и теперь складки на его лице выделялись сильнее. Его движения были тяжелыми, а глаза сверкали грозным блеском, не вызывающим доверия.
Но больше всего изменились волосы юноши.
Темная шевелюра Альсана сменилась серой, цвета камня, или пепла, или облаков, несущих в себе дожди. И этот цвет никак не сочетался с его юным возрастом. Возможно, именно контраст лица с цветом волос и придавал ему такой беспокойный вид.
Джек глубоко вздохнул. Нахлынувшие на него противоречивые чувства обескуражили его. Он провел два года в поисках своего друга, и когда он потерял уже всякую надежду найти его, Альсан вдруг сам появился в его жизни, словно из ниоткуда, и теперь стоял перед ним, в этом небольшом итальянском городке. Джек не знал, как вести себя. У него в горле сидел комок, не дававший ему покоя и не позволявший ему заговорить. А ведь ему было что сказать, рассказать и спросить. Сглотнув, он только и смог ответить дрожащим голосом:
– Да, ты изменился, но сейчас ты похож на Альсана больше, чем то существо, которое я спас тогда в Германии.
– Я рад, что ты видишь только хорошее.
Комок все еще не исчез, и Джеку пришлось сглотнуть еще раз.
– Я обошел половину Европы в поисках тебя, – упрекнул его мальчик. – Где ты все это время жил?
– Это длинная история. Если хочешь…
– Почему ты сбежал? – перебил его Джек.
Комок в горле вдруг растворился, превратившись в слезы, выступившие на глазах. Джек заморгал, чтобы сдержать их, но молчать он больше не мог: горькие слова так и рвались из его сердца.
– Я два года бродил по свету, разыскивая тебя… Два года! Почему до сих пор ты ни разу даже не дал о себе знать? Почему ты ушел? Почему оставил Викторию и меня… нас одних? Бросил «Сопротивление»? И это после всего того, чему меня научил! Почему ты не поверил нам? Ты был… Проклятье! Ты был для меня всем! У меня больше ничего не оставалось! – его голос сорвался, и мальчик снова заморгал, сдерживая слезы. Он не заплакал, но опустил голову, чтобы Альсан не видел его влажных глаз. Мальчик почувствовал, что его друг подошел ближе, и в этот момент внутри раздался голос, велевший ему бежать, не позволять приближаться к себе, ведь Альсан уже не тот… Но Джек лишь сжал кулаки, не сдвинувшись с места. Хотя инстинкт и подсказывал ему, что внутри друга по-прежнему живет дикий зверь, мальчик не слушал его: слишком долго он страдал от одиночества.