— Джонни, я тебе не рассказал о главном, что может случиться с тобой, — смотря с опаской на Теру начал Дарг. — Когда я вернулся к своему клану они использовали меня, и я знаю что и тебя будут использовать если Тера твоя сестра, но помни одно, не давай никому тебя использовать, это до добра не доведет, потом тебя просто выбросят как использованную игрушку.
— И тебя выкинули? — твердо спросил я.
— Нет, — нахмурился гигант и постучал по плечу, покрытому сталью. — В моем случае я должен был умереть в бесконечной войне двух кланов.
— Ты сбежал? — оживилась Тера, посматривая в сторону офицера в сером, которого было сложно заметить даже не смотря на золотые погоны на его плечах.
— Не совсем так, юная госпожа, — добродушно улыбнулся стальными зубами Дарг, обнажая ранее не замеченные клыки, с видными на них вмятинами.
— Я заставил двух глав враждующих кланов заключить перемирие.
— И как ты это сделал? — спросил я его.
— Я был как твой зверь, обезумел и откусил ухо главе своего клана, а затем оторвал кисть у враждующего, — печально вздохнул гигант. — И убил бы многих, если эти двое бы не поговорили, но теперь я чужой среди своих и свой среди чуждых мне людей.
— Жесть, — вслух проговорил я, представляя как один воин заставляет два клана заключить перемирие. А ведь у Дарка есть жена и ребенок, которых наверняка защищает клан от зверя по имени Дарг, чье тело изменено, а боль в душе лечит лишь дорога и его верный дизельход.
— Да, было весело, — улыбнулся гигант и пожал мне руку. — Джонни, одна пересадка, всего лишь одна пересадка и ты окончишь свой путь по континенту, не ввязывайся ни во что, Джонни Просто Джонни и так немало отличился…
— Спасибо, Дарг, я постараюсь не отсвечивать и быть тише воды, ниже травы, — приобнял я добродушного монстра, который не был в душе убийцей, но по жизни так вышло и в этом не его вина.
Колеса стучали в огромном паровозе не так, как на дизельходе, да и не было в вагонах дизельходов столько обслуживающего персонала. Мест в каютах не было, лишь сидячие места, которых я и купил сразу три, чтобы можно было поспать на скамейке. Двое суток в сидячем положении это прям испытание не для слабых.
— Сэр, чай-кофе? — обратился ко мне в пятый раз официант, который мне уже не нравился.
— Потанцуем, — пробурчал я на вопрос наглого торговца, который хотел на мне и Тере заработать. Причем этот паровоз зарабатывал на всем, даже туалет был платным, потому тут торговали множеством напитков, вода и то платная была.
— Что вы сказали, сэр? — спросил официант, хотя он прекрасно понял, что я ему сказала.