— Джонни Камора! — встав на скамью, гневно прокричала Тера в новом беленьком платьице и черных сандалиях, которые я купил во время пересадки в городе Гиндербурге. — Ты меня обманываешь!
— А вот это ты мне ответь как манипулятор пустому, — потерев шишку на лбу с улыбкой проговорил я, сидя в простенькой легонькой одежде, которую купил во время пересадки. — Вру я тебя или нет.
Тера смутилась и даже в нерешительности отвернулась от меня, а десятки пассажиров, что тайно слушали мой рассказ на соседних лавках, притихли, кроме одного хмурого старичка. По живому огоньку в глазах старика я понял что этот мистер тоже манипулятор, как и Тера, и он поверил в ту сказку, что я рассказал Тере.
— Ты мне никогда не врешь, не врал и сейчас, но я не верю, — шепотом молвила кроха, повернувшись ко мне. — Не верю что ты сомневался в себе, не верю что так легко всех победил бандитов! Если все это правда, то почему тебя не чествуют как героя?
— А зачем, чтобы все меня героем называли? — спросил я, зная о том, что ценный груз за которым прибыли бандиты, перегрузили в этот же паровоз и везут туда же, куда направляюсь и я, и этот груз интересен даже мне, ведь это не золото, не деньги, это намного ценнее, это книги. Секретные книги с потонувших кораблей, в том числе и того, на котором когда-то были и я с Тера, и их везут в жемчужину континента, в какой-то клан, который заявил что это их имущество.
— Сестренка, о том, что случилось на поезде, расскажет машинист в пятничной газете, и это будет через пять дней, а сейчас это все тайна до тех пор мы не прибудем в жемчужину городов этой страны.
— Вот в машиниста я не верю ни капли! — не сдавалась Тера, нахмурив свои бровки домиком. — Он пустой и не мог победить огненного, его бы владеющий сжег бы за два удара сердца.
— Но не сжег, — по-доброму улыбнулся я. — Его спасло божественное оружие.
— Лопата? — воскликнула кроха. — Не верю!
— Ну и не верь, — улыбнулся я.
В этот момент скрипнула дверь в вагон и послышались тяжелые шаги с полязгиванием металла, и тишина настала в вагоне, даже Тера посмотрела в даль вагона, откуда уже несся нестерпимый запах гари.
— Машинист, — не удержалась кроха от пораженного возгласа, увидев того, в кого не верила.
В потрепанном кожаном фартуке, в тяжелых кирзовых сапогах и с кепкой на красной лысой голове, весь закопченный, обожжённый со знаком машиниста на груди шел герой. Сжимая в правой руке за обгорелый черенок лопату, что была слегка оплавлена, но отполирована до зеркального блеска.
— Добрый вечер, мистер Джонни, — с небольшим поклоном обратился ко мне машинист, подойдя к нам. — Добрый вечер, мисс Тера.