— Госпожа Агне, вы сделали многое после краха клана, не позволили разорвать остатки клана после нападения и защитили от кланов, что веками точили на нас зубы, — заговорил после недолгого молчание третий из тринадцати членов высшего совета Каморо, Торуа, сорокалетний отец, что потерял все. Его теперь и отцом не назвать, да и сыном тоже, имя его рода огненных, Карсы, в Каморо теперь носит лишь он. — Но он из человеческих ульев, и все прекрасно знают, что именно они нанесли по нам удар, надеясь уничтожить. Да я сам его сожгу в порыве злости! Мои раны, госпожа Агне, еще кровоточат, а вы говорите принять в клан того, в ком течет кровь этих ублюдков!
— Я услышала тебя, Торуа, и понимаю тебя, — с комом в горле тихо проговорила я, поглаживая круглое навершие своей трости. — Как твоя рука? Помогают ли мои лекарства?
Болезненно худой владеющий, что сейчас был переполнен яростью, слегка побледнел, вспомнив, что не только он потерял многое в той резне, но и я. Да и каждый из людей, что были в этом зале, потеряли кого-то а иные абсолютно всё. Обрубок руки Торуа, скрывающийся в красивом рукаве дорогого пиджака, тут же был убран со стола, Торуа все еще его стеснялся, и я чувствовала его мысли — обрубок болел, сводя огненного с ума. Знаю, он не раз уже думал приказать своему пламени охватить тело и превратиться в горстку пепла. Но больше всего его мучила тоска по родным, эта нестерпимая боль навечно изменила когда-то веселого владеющего огнем, теперь же на его лице улыбке не бывать.
— Помогают, — тихо и устало проговорил Торуа, и на его глазах навернулись слезы, — Но сердце болит сильнее.
— Увеличь дозу в пять раз, — сурово проговорила я, добавив с материнской теплотой в голосе. — Перед сном зайди ко мне в кабинет, я уберу боль в твоем сердце.
— Спасибо, — еле слышимо прошептал нынче изможденный воин, что в ту роковую ночь спалил более сотни сильнейших врагов в ту ночь. Подобно легендарному фениксу возмездия он парил в небе, объятый огнем, и заставлял землю пылать, а камни плавиться.
— Это тебе спасибо за откровенность про Джонни, но я гарантирую, в нем нет ничего от жителей в Человеческих ульях, он не Агдарец, — как можно мягче проговорила я, не видя поддержки в моей просьбе ни от одного члена совета. Сара вон как смотрит на меня холодно, для неё все просто. Он из человеческих улей, смерть Агдарцам. А Сэм не примет в клан человека, в котором нет крови даже самого слабого рода из клана Каморо, а в Джонни как раз нет крови ни одного рода. — Кто-то еще хочет высказаться?
— Агне, это смешно, не место чужаку… — вновь начал Бил свою речь о том, что такое сейчас просто невозможно, но я даже не пыталась его слушать. Его мысли открытая книга, и я уже знаю всю его речь наперед. И потому в задумчивости сейчас я вертела в пальцах небольшой нож для резки бумаги, прокручивая в голове свою первую встречу с Терой и Джонни у ворот.