На долю секунды перед моими глазами возник образ человека в черной мантии. Его лицо было скрыто в тени. В ушах зашумело, я вздрогнула и будто очнулась.
Схватив корзину, я выбежала из часовни, заперла дверь и торопливым шагом направилась к Большим воротам.
Состояние Оливера не изменилось, однако он снова основательно пропотел. Я поймала уже знакомую медицинскую сестру:
– Научите меня менять простыни!
На усталом лице женщины мелькнула если не улыбка, то, определенно, ее тень. Перекатывая Оливера с боку на бок и ловко перестилая матрас, она спросила меня:
– Это ваш жених?
– Да, – покраснев, сказала я.
– Не многим здесь так повезло.
Я обтерла Оливера и присела рядом на свернутом матрасе. Несколько часов прошло в попытках абстрагироваться от окружающей обстановки. Наконец я почти перестала обращать внимание на кашель и снующих сестер и вздрагивала, только когда выносили очередное тело.
Кажется, я задремала, потому что чуть не пропустила момент появления высокой чопорной дамы, остановившейся перед матрасом Оливера. Увидев его на полу среди других несчастных, женщина на мгновение забыла прижимать платок ко рту, и я рассмотрела остроносое лицо с такой же, как у Оливера, россыпью веснушек, которые проступали из-под слоя пудры.
Тонкие брови дамы удивленно изогнулись, в глазах сверкнуло негодование.
– Почему он не в палате?
– Коек не хватает, мадам, – пробормотала медицинская сестра, сопровождавшая леди Конли. – Его привезли из полицейского участка. Доктор не стал делать исключение для преступника.
– Так пусть сделает исключение для сына сэра Ричарда Конли! Я требую, чтобы нашего мальчика немедленно разместили в палате и обеспечили должный уход.
Из-под шляпки леди Конли выбилась рыжая прядь. Ее мимика напомнила мне манеру Оливера поджимать губы и поднимать левую бровь.
Медицинская сестра с поклоном удалилась. Властная дама, вновь прикрыв рот платком, повернулась к сыну и, кажется, впервые заметила мое присутствие.
– А вы кто?
– Софи, мадам, – вставая, сказала я. – Дочь графини Кронгельм.
– А, – сузив глаза, протянула леди Конли. – Та самая Софи Кронгельм, из-за которой мой сын вылетел из университета, а теперь, вероятно, отправится на виселицу!
Я молчала, комкая в руках полотенце. Женщина задумчиво произнесла:
– Менее всего я ожидала увидеть вас здесь.
Сестра снова поднималась по лестнице:
– Леди Конли, вашего сына сейчас перенесут в палату. Такое состояние обычно сохраняется три-четыре дня. Доктор понаблюдает за ним.
Дама сухо кивнула.
– Я возвращаюсь в Лондон вечерним поездом, – сказала она. – Прошу вас телефонировать мне обо всех изменениях. Обо всех, – многозначительно подчеркнула леди Конли.