Хижина Перспективы очень соответствует английским садовым традициям, здесь видна как любовь к растениям и их выращиванию, так и личная удовлетворенность. Как и все хорошие садовники, Джармен работал с естественной обстановкой, предоставленной ему этим местом. То, что он не последовал мнению о «невозможности» садоводства в Дангенессе и, таким образом, выращивал свой сад не по инструкциям, тоже в духе английских традиций. Я рад, что оказался там тогда, когда оказался, хотя и сожалею, что наше знакомство не успело стать более близким. Джармен был человеком, которого я глубоко уважал, и сад в Дангенессе был доказательством его подлинной глубины и совершенной самобытности[7].
Бет Шатто, еще один эксперт в садоводстве, тоже восхищалась садом Дерека и посылала ему в подарок растения. Оба эксперта пришли к заключению, что суровые условия Дангенесса привели к тому, что местные растения вынуждены были адаптироваться, в частности изменить цвет. Так, например, льнянка и наперстянка показались Ллойду совсем непохожими на те растения, которые он видел в других местах. В отличие от высокого испанского артишока Ллойда в Грейт Дикстере, его саду в Сассексе, артишок Дерека, выросший в открытом всем ветрам Дангенессе, не нуждается в подпорках. Как заметил Ллойд, «Джармен ‹…› хорошо понимал, какие растения способны его полюбить в этих экстремальных условиях». Дерек был способен это понять именно потому, что до переезда в Дангенесс он всю жизнь занимался растениями и композицией. Именно в рисовании и садоводстве впервые проявилась творческая энергия Дерека, задолго до того, как он начал писать или снимать фильмы.
Глава 2
Школьник и студент
Дерек Джармен родился 31 января 1942 года, в разгар мировой войны. В ночь его рождения командование военно-воздушных сил отправило семьдесят два бомбардировщика в оккупированный немцами французский порт Брест. Пять из них не вернулись. В день его рождения завершилась эвакуация граждан Великобритании из Малайзии, хотя Сингапур еще не сдался японцам — это произошло, когда Дереку исполнилось две недели. Его отец, Ланс Джармен, родом из Новой Зеландии, был командиром эскадрильи бомбардировщиков ВВС, причем долгое время он управлял самолетом наведения, то есть вел к цели эшелон бомбардировщиков и освещал ее, сбрасывая зажигательные средства. Это была наиболее важная и ответственная задача, которую Ланс выполнял, невзирая на зенитки.
В семейных кругах вспоминают, что Ланс был очень необычным человеком. Несомненно, ему было трудно забыть о жестокости войны и после 1945 года. Он бил своих детей, Дерека и его сестру Гэй, если они плохо ели. Однажды вечером, когда у Джарменов были гости, у Дерека разболелось ухо и он заплакал. Чтобы его плач не досаждал гостям в другой половине дома, Ланс бил сына, пока тот не замолчал. Позднее Ланс бил Дерека за употребление вульгарных, непринятых в высшем обществе слов, таких как «пардон». Возможно, все это не так уж и выделялось на фоне среднего уровня домашнего насилия, принятого в те времена. Однако бывали и другие ситуации, уже откровенно похожие на пытки. Одна из них была связана с тем, что Ланс пытался насильно кормить сына (которому было тогда, вероятно, три или четыре года). Можно представить эту беспощадную неравную борьбу, кашу, «ты только и делаешь что плачешь и болеешь», слезы и ужасное предчувствие угрозы по мере приближения очередного завтрака, обеда или ужина