При упоминании лунных ведьм глаза женщины изумленно расширились. Готов поклясться, что она уже слышала о них или сама таковой является. Только почему другой цвет волос? У матери они вообще каштановые, но все равно теплого оттенка, отливающего рыжим.
– Мне все известно об инициации, – сообщил я. – Сила у девочек просыпается примерно от пяти до семи лет, и они проходят первый этап посвящения. Ваша мать провела посвящение? Что вас так разозлило?
– Мама, ты не на него смотри! Ты мне ответь!!!
Женщина стиснула стакан в руке, а потом залпом допила успокоительное и подняла глаза на дочь.
– В детстве я верила, что моя мама самая настоящая добрая волшебница. Мечтала быть похожей на нее и делать людям добро. Была невероятно горда собой, когда прошла первое посвящение в пять лет. Радовалась, что теперь и я смогу творить чудеса, быть своей маме помощницей.
На губах женщины играла светлая улыбка. Она на миг замолчала, и свет из ее глаз ушел, сменившись горечью.
– Но стоило пойти в школу, как мир уже не виделся в розовом цвете. В классе меня дразнили ведьмой и насмехались. Дети жестоки к тем, кто не похож на них. Меня сторонились и ненавидели за то, что учеба дается легко. Даже учителям жаловались, что нечестно ставить мне пятерки, ведь я ведьма и заранее знаю правильные ответы. И мне стали занижать оценки. Задавали множество дополнительных вопросов, ожидая, пока я запнусь, и тогда ставили четверку или тройку. Для учителей стало любимым развлечением завалить меня. Знаешь, Ира, как обидно, когда зубришь учебники от корки до корки, а тебе задают вопрос, на который там нет ответа? А потом говорят: плохо, что не изучаю дополнительную литературу! При этом одноклассника, списавшего у тебя домашнее задание и еле проблеявшего свой ответ, вытягивают на пять!
Она тяжело вздохнула.
– Я терпела. Мама учила быть снисходительной к людям, не держать зла, уметь прощать. Я старалась, правда. Делала уроки и бежала с ней в лес, впитывала передаваемые знания. Пока мне не исполнилось тринадцать лет.
Женщина запнулась, и дочь подалась к ней, смотря с сочувствием.
– Мам, что тогда случилось?
– Помнишь ворона бабушки Гришку?
– Да. Конечно!
– Не знаю, успела ли ты понять, что это не обычная птица. Они были связаны. Бабушка могла говорить с ним, как мы с тобой. На инициации я тоже обрела свое животное. На мой зов откликнулся олененок. Тишка… Тиша…
Пока было практически все так же, как и у лунных ведьм. Те тоже имеют свое лесное животное. Только инициацию проходят намного позже.
– Не знаю, как тебе это объяснить, но он стал частью меня. Родным существом. Моим другом, помощником. Я пропадала с ним в лесу, делилась своими печалями и радостями. Из-за меня он часто появлялся вблизи деревни, это и стало причиной трагедии. Через год деревенские мужики выследили его и убили. До сих пор помню цвет его крови на земле… Я прошла по следу того, кто это сделал. Прибежала к ним во двор, где за бутылкой самогона отмечали удачную охоту. Кричала, плакала. У меня была истерика, а подвыпившие мужики гоготали и предлагали мне и дальше приманивать зверье.