Сян наслаждался этим мигом гармонии. Он чувствовал, как пульсирует кровь у нее под кожей, и его сердце билось в такт. Они едины. Восток и Запад, объединившиеся ради мира. Мечта хана. Почему невозможен такой мир между странами, если он возможен между людьми?
Он погладил нежную теплую кожу у нее на животе. Лишь недавно стало заметно, что Марсиа носит под сердцем дитя. Даже сейчас, если смотреть на нее со спины, женщина казалась очень стройной. Бедра у нее были узкими, как у мальчишки.
– Я так рад, что у нас родится ребенок, – шепнул он ей в затылок.
– Это не наш ребенок, – тихо ответила она. – Пусть этот не наш, но я обещаю, скоро… уже через год… ты будешь носить на руках собственного первенца.
Его руки осторожно скользнули по ее животу, и ребенок шевельнулся под его пальцами.
– Чувствуешь, как пинается?
– Лучше, чем ты. – Рассмеявшись, Марсиа попыталась повернуться к нему, но Сян продолжал сжимать ее в объятиях. Он хотел продлить это мгновение, хотел удержать ее аромат. Навсегда. Он не знал, что уготовил ему мир.
– Что-то случилось?
– Просто хандра в ночь перед боем… – шепнул он ей в волосы.
– Что нужно было от тебя Бао Ли? – Она с силой высвободилась из его объятий. – Что? – Ее чудесные голубые глаза засверкали от гнева. – Я отправлю Ленга, и он перережет этому Бао глотку!
– Нет, Марсиа. Это не поможет. Бао привез печать хана и уже показал ее моим командирам отрядов… Они не смогут не учитывать это. Если убить его, начнется бой. И не все пойдут за мной, ведь убийство Бао означает измену хану.
– Что же мы будем делать теперь?
Ему нравилось, что она всегда говорила «мы». Сильная женщина. Он недооценил Марсиа, когда хан передал ее под его защиту.
– Как и всегда перед битвой, я собираюсь хорошо выспаться и тщательно обдумать план сражения. А завтра… завтра я поведу мое войско. – Он широко улыбнулся.
Но Марсиа не улыбнулась в ответ. Ее лицо оставалось серьезным.
– Так, значит, тебе предстоит две битвы? Одна против придворного лекаря хана, а вторая – с этими фургонщиками.
– Вторая меня не очень беспокоит. Им не выстоять против нас.
Марсиа удрученно кивнула.
– Что-то не так?
– Гербы. На многих фургонах виден герб. Среди наших противников достаточно вольных рыцарей. Людей, отказавшихся присягать на верность князьям, которые убили мою семью. Многим из них пришлось бежать из империи, забрав своих близких. Они пожертвовали всем ради чести. Это уже не битва под Креенфельдом. Эти рыцари не должны умирать.
Сян удивился, услышав эти слова. И в то же время он был благодарен за то, что Марсиа больше не говорила о проклятом лекаре.