Наконец Марио отстранился. Его рука скользнула по ее шее, спустилась к груди. Пальцы сжали сосок – слишком сильно! И почему только мужчины полагают, что женщинам такое нравится? Нок застонала, изображая страсть.
Канали не сводил с нее взгляда. Быть может, он подозревает, что она только притворяется?
– Тебе знакома семья Тормено? – будто невзначай спросил комтур.
Но Марио Канали был не из тех людей, кто делает что-то невзначай. Любое его действие было направлено на достижение какой-то цели.
– Думаю, в Далии нет никого, кто не слышал бы о семье верховного священника, – улыбнулась Нок.
Большой и указательный палец сжались на ее соске еще сильнее.
Нок застонала вновь, на этот раз изображая тихий стон боли. Ее левая рука все еще касалась уда, и женщина почувствовала, как он шевельнулся. Белая Тигрица презирала мужчин, которые возбуждались от женской боли. Скорее всего, Канали из тех мужчин, которые душат рабынь, чтобы ощутить, как в последний миг жизни несчастной ее нефритовые врата сжимаются с неожиданной силой.
Нок едва не покосилась на шпильки, лежавшие на невысоком столике у постели, но в последний момент сдержалась. Если она убьет Великого комтура, то уничтожит могущественного врага ханства. Но тогда ей придется в тот же час покинуть Цилию.
Нет. Остаться здесь и завоевать доверие Милана куда важнее!
Марио Канали сжал сосок еще сильнее.
– Собственно, я хотел узнать, не пользовался ли кто-то из семьи Тормено услугами вашего небольшого… как вы это называете? «Цветник»?
– Вы хорошо разбираетесь в традициях и обычаях ханства, о почтенный Великий комтур.
– Возможно. – Он пристально смотрел на нее.
Было бы неразумно уклоняться от его расспросов и дальше. Быть может, ему что-то известно? И он хочет подвергнуть ее какой-то проверке?
– Верховный священник прислал ко мне своего сына Милана, чтобы мы вместе взошли на гору волшебства.
Канали убрал руку с ее груди.
– Это не похоже на Нандуса.
– Верховный священник возжелал, чтобы я показала его сыну Милану красоты искусства любви и чтобы встреча с обычной женщиной уже не разожгла в нем страсти. Верховный священник тревожился, что его сын мог поддаться искушению невинной любви. Милан пришел ко мне как раз в том возрасте, когда юноши влюбляются. – Нок говорила медленно, тщательно взвешивая слова.
Она вспомнила, чему ее учили в самом начале пути, когда она только готовилась стать Белой Тигрицей. Лучшая ложь – это ложь, которая близка к правде.
– Это верно. – Великий комтур ухмыльнулся. – Познавший твои услады уже не сможет достичь наслаждения в объятиях простой девицы. – Улыбка сползла с его губ. – Кто еще из семьи Тормено приходил к тебе?