— Не знаю. Во всяком случае, когда агенты «Алекса» заходили в магазин, то кейс, пристегнутый наручником к запястью, нес кто-то из сопровождающих.
— Что вы закупали на этот раз? Меня интересует характер товара.
— Колье, кольца, серьги и браслеты.
— А на закрытом совещании директор сообщил вам, что именно покупает в Лондоне?
— Нет.
— И никто из присутствующих тогда не поинтересовался этим?
— Да, да. Я вспомнил, — после короткой паузы сказал Эрик Хью, — Главный бухгалтер, Джозефина Симкок, действительно спросила, что мы закупаем.
— И директор перечислил изделия?
— Да.
— Эрик, дайте мне домашний адрес вашего главбуха.
— Кэмпл-стрит, 14.
— О'кей. У меня все, — сказал Бобби и положил трубку. — Марлен, я должен заехать к одному человеку. Вам одной здесь оставаться нельзя. Пойдемте, я отвезу вас в полицейский участок. Надеюсь, что через пару часов я вернусь за вами.
— Роберт, вы едете брать банду? — встревоженно спросила Марлен Ли. — Это очень опасно, я чувствую…
— Марлен, мне нужно проверить одну версию.
— Нет. Я не хочу торчать в полиции. Я поеду с вами.
— Это невозможно.
— Нет, я должна ехать. Я вам не помешаю.
— Но, Марлен…
— Роберт…
— Тогда возьмите, — Бобби Кларк протянул девушке пистолет. — Это на всякий случай. Помните, что он заряжен.
— Хорошо. Я постараюсь не забыть.
31 августа. 2035 год. Токио
Хамамото Ли прошла по улице Миякодэндори довольно быстро для своих семидесяти восьми лет, поднялась по лестнице и через ворота храма Гококудзи вышла на кладбище. Под старым кленом, где тихо шелестела листва, она села на пустую скамейку и предалась размышлениям:
«Внучка Марлен не звонит и не пишет уже более десяти дней. Забыла свою бабушку? Как нехорошо. Сколько сил и времени я потратила на ее воспитание. Конечно, это все тлетворно-разлагающее влияние Запада, эта их объединенная Европа. Да и Америка не лучше. То ли дело здесь у нас, на Востоке…».
— Эй, бабуля! Ну-ка вали отсюда!! Быстро! — рядом со скамейкой стоял неизвестно откуда появившийся разнузданный подросток-акселерат.
— Простите, молодой человек, но я не совсем вас поняла.
— Я сказал, освободи скамейку!! От тебя, старая, воняет!! — рука хулигана потянулась к шее старушки и грубо сгребла воротник ее кимоно.
Легким движением Хамамото перехватила запястье и плечо хама и взяла его руку на излом в локтевом суставе. Что-то громко хрустнуло, и хулиган по-звериному взвыл от боли.
— Вот теперь ты никогда не сможешь распускать свои руки или сжимать бандитскую финку, а значит, уже не пойдешь по кривой дорожке, — назидательно сказала бабушка и отпустила захват. — Поэтому сейчас ты должен извиниться и поблагодарить меня.