— И вы не против отправить к Хель своего друга? — скептично скривил я бровь.
— Ты не поймёшь. Но раньше он был совершенно иным. И лишь тот случай заставил его измениться. Сейчас от прежнего моего друга уже почти ничего не осталось. Лишь пустая оболочка, что на самом деле невероятно страдает. Пора ему отправиться на покой.
— Сомневаюсь, что Хель даст ему покой. Мне кажется, она жаждет его наказать.
— Наказание тоже может стать покоем. Возможно, для него так будет даже лучше. Да и рано или поздно, но он искупит свои грехи. Хель крайне мстительная, но в то же время справедливая богиня.
— Пусть так. В любом случае, это всё дела давно минувшего прошлого. Но кое-что из этого прошлого мне интересно, — перевёл я взгляд в сторону нахождения развалин. — Семья Арториуса, они выжили?
— Да, насколько я знаю, они успели сбежать в последний момент. Именно поэтому их замок и был разрушен до основания. Император был в гневе от случившегося. Он хотел их найти, но не смог. И нельзя сбрасывать со счетов опасения, что они могли вернуться, чтобы отомстить. Ты сам должен знать, что теневики — довольно мстительные ребята. Но ничего так и не произошло. Ни один из них не смог добраться до Древнейшего.
— Но попытки были?
— Возможно. Но этого не разглашалось. Хотя я предполагаю, что дело в том, что род Арториуса тогда был очень мал. По сути, только он, его жена и трое детей. Но они тогда были слишком маленькими для мести. А со временем гнев мог утихнуть.
— Возможно. Но где-то же они всё это время прятались. И, видя происходящее вокруг, вряд ли забыли бы о случившемся.
— Ну… не совсем так. Они тогда сбежали очень далеко. Насколько я знаю, на ваш континент, где и спрятались. Так было безопаснее. И я их понимаю. Особенно женщину с маленькими детьми. Для неё куда важнее было сохранить им жизни, чем месть.
— Интересно, — хмыкнул я. — А…
— Императору тогда не было хода на другой континент. Ему тут нужно было разобраться. Проблем была куча. Не все оказались рады появлению лича.
— Почему вы всё время называете его по титулу? Вы ведь знаете его настоящее имя, — поморщился я от раздражения.
— Знаешь, называть его старым именем бессмысленно. В нём уже почти ничего не осталось от него старого, — тяжко выдохнул маг. — Ну и не стоит забывать о приказе, запрещающем произносить его имя под страхом смерти. Так что это уже привычка, за столько-то лет.
— Зачем ему это?
— Не знаю. Может сам хотел забыть своё прошлое, отгородившись от него. А может хотел, чтобы люди перестали видеть в нём бывшего человека. И это давало плоды. Сейчас никто и не вспоминает об этом. Большинство молодых считают, что он вечно был таким. А бунтовать против вечного существа, знаешь ли, не лучшая идея. Его боятся.