— Астра не одна сейчас, — сказала Барса. — Ее есть кому поддержать. Я не нужна в стае. Лучше буду здесь, чтобы не думать лишний раз…
Голос старой волчицы дрогнул.
— Фиар выследит их и непременно одолеет, — твердо сказала я. — Он вернет детей семьям.
Адела посмотрела на меня с жалостью. Во взгляде волчицы была боль.
— Еще ни один волк не выходил из рук фиолетовых живым, — бесцветным голосом проговорила кухарка. — Кроме альфы.
— И лишь потому, что они не считали его больше волком и думали, что добили, — добавила Адела. — Мы не сомневаемся в том, что альфа выследит их. И убьет.
— Но на то, что дети вернутся домой живыми, нет надежды, — сказала Джейси и заплакала.
У меня самой щипало в глазах, то и дело вставал ком в горле.
Чтобы не думать о печальном, мы с Эльзой и Джейси спустились в сад, где принялись за работу с каким-то остервенением. Я не чувствовала уколов шипов, не ощущала тяжести кадушек с землей, которые мы растаскивали по клумбам. Но когда запястье обвил зеленый побег, вскрикнула.
Джейси с Эльзой посмотрели на меня встревоженно, а потом Эльза побежала за Аделой.
К тому времени, как волчицы вернулись, побег обвил запястье еще дважды. Я не отнимала руку от живой изгороди, чтобы не повредить росток, и одновременно сердце колотилось как бешеное. В голове успела пронестись лавина догадок: или это какая-то магия церковников с целью заманить меня в ловушку, или сад каким-то чудесным образом ожил, как в сказках старой Пепы.
Но когда Адела увидела меня, растерянную, с беспокойством смотрящую на собственную руку, на лице волчицы проступило, облегчение, а глаза заблестели.
— Милость Луны! — вырвалось у нее, когда волчица перевела дыхание. — Носители вернулись в Заповедные земли.
— Какие носители? — опешила я.
— Носителями свободный народ называл своих союзников, магов стихий, — подсказала Джейси и захлопала ресницами. Они с Эльзой тоже ничего не понимали.
— Что ты чувствуешь, Лирей? — спросила Адела и посмотрела на меня внимательно.
— Что-то, — пробормотала я, бросив взгляд на росток. — Ладонь чешется. Полдня. Чесала, не помогает. Как будто крохотные пузырьки перекатываются под кожей.
— Но не страх? — уточнила Адела.
Я покачала головой. Страха не было.
— Его быть не должно, — сказала волчица и улыбнулась.
Я прислушалась. Предвкушение — точно. Еще ожидание какой-то нечаянной радости, как бывает, когда вот-вот увидишься с кем-то близким после долгой разлуки. Как будто какое-то томящее переполнение, словно внутри так сладко, и сладость эта вот-вот просочится наружу. И чувство полета, невесомости. Оно было каждый раз во время поцелуя со Зверем. Даже его мимолетное касание вызывало похожие искры… Нет, страха среди всего этого не было точно.