Зато сейчас завопила так, словно меня режут.
В глазах потемнело, и я успела подумать, что сейчас снова потеряю сознание. Второй раз за день. И опять от страха. Вилла бы презрительно скривилась, узнай об этом. И отвесила бы что-то едкое. Зато Виталина похвалила бы, сказав, что я истинная леди.
Должно быть, мысль о Вилле и Виталине помогла остаться в твердой памяти, удержаться на ногах.
Но когда меня обняли сзади, прижимая к твердому, мускулистому телу, я успела подумать, что всю оставшуюся жизнь буду заикаться, как селянка после ментального допроса.
— Тише, Эя, ты насмерть перепугаешь мою стаю, — прозвучало над ухом.
Зверь рывком развернул меня к себе и принялся всматриваться в лицо.
Удерживая одной рукой (уместнее было бы сказать лапищей), отвел прядь с лица. Затем провел ладонью по плечу, руке, словно ощупывал, цела ли. Я зажмурилась от ужаса, но успела отметить, как заиграли желваки на щеках волка.
— Ты вся ободралась о сучья и кустарник, — сказал он.
Я захлопала ресницами и затем, должно быть с перепугу, во все глаза уставилась на Зверя: надо сказать, я ожидала жесткой отповеди за побег, может, даже угроз или скорой расправы, но явно никак не заботливых ноток в голосе. Начал бить озноб.
Зверь рыкнул, и я поспешно опустила взгляд. Но оказалось, это относилось не ко мне: волки, что окружали нас, бесшумно расступились и скрылись в чаще.
— Спасибо, — вырвалось у меня. — Я перепугалась. До одури…
Когда огромная лапища опустилась на мою макушку, прошлась по волосам, я вздрогнула и снова зажмурилась. Каким-то образом ощутила, что такая моя реакция Зверю не по нраву. Но что я могла сделать? Другой реакции у меня не было.
— Они охраняли тебя, — глухо сказал Зверь. — Им было приказано не приближаться. Чтобы не пугать.
— Просто это было, — прошептала я. — Как тогда…
— Когда? — переспросил Зверь.
— Когда все это началось, — всхлипнула я и позорно разревелась.
Взахлеб я почему-то рассказала Зверю, как ехала в Делла Ров. С любимым. Как из кустов вышли волки. Как слаженно напали… Как погиб мой жених… Как очнулась в Заповедных землях, какой ужас испытала, когда поняла, что оказалась у оборотней, как прошла посвящение Велеса, а потом меня похитил Грэст…
Почему-то, когда говорила об Андре, Зверь был спокоен. Но когда речь зашла о Грэсте и других, кто хотел получить меня до брачного поединка, Зверь зарычал в голос.
А я вдруг, к своему ужасу, обнаружила себя прижатой к его груди. Зверь обнимал обеими руками, как-то бережно, словно боялся спугнуть, а я, захлебываясь слезами, рассказывала и рассказывала.