Долго ничего не получалось. Мне не раз хотелось все бросить и заняться другими срочными делами, но в какой-то момент весь мир изменился: пространство вокруг беседки раскрасили пятна цвета, которые я не видел, заполнили звуки, которые я не мог расслышать, появились зоны как будто уплотненного воздуха, которые не мешали ни двигаться, ни дышать. Отдельные предметы казались одновременно близкими и далекими. И как со всем этим разобраться?!
Мне захотелось убрать все это безобразие, мешающее ориентироваться в пространстве, да и вообще снова чувствовать себя в своем уме.
Все резко прекратилось. Я мгновенно оглох, цвета стали блеклыми и невыразительными, а мир каким-то плоским.
«Щит разума деактивирован. Ты справился, Рэн!» — голос симбионта вернул мне ощущение реальности. Какая она, оказывается, серая…
Отдышавшись и помассировав глаза, понял, что радоваться рано. Я же теперь лишился защиты, а в голове полно демоновых тайн!
Как я возился с повторной активацией щита вспоминать не буду никогда. Легко пожелать, чтобы все это сумасшествие прекратилось, а как захотеть, чтобы оно снова стало частью твоей жизни, да еще и правильно?! Да и как нащупать границы «эмпатического восприятия», которых сейчас нет?
В итоге, потратив несколько часов, вернул обратно это «чудо» Древних или их горе-учеников на место. И никакие уверения Тайвари, что, скорее всего, проблемы возникают из-за отсутствия необходимых инструкций, не смогли заставить меня улучшить мое мнение об этой штуковине и ее создателях.
В любом случае, эмпатия так и осталась для меня недоступна: снимать защиту в чьем-либо присутствии категорически нельзя. Это возможно только в крайних случаях в абсолютно безопасном месте, и я не уверен, что наше убежище, например, таковым является…
Я невольно тряхнул головой, прогоняя воспоминания о нашем долгом разговоре с Тайвари, сейчас не время и не место. Вместо бесполезных слов, я выложил небольшую стопку листов перед нагом.
— Здесь мои условия и предложения, если мы сможем договориться по ним, то я согласен принять участие в турнире.
Наг взглянул на них, затем перевел взгляд на меня, потом обратно на листки, исписанные мной… Мне показалось или лицо нага дрогнуло на краткий миг, выдав его удивление? Подхваченные телекинезом бумаги подлетели к нему, и он внимательно вчитался в список. Глаза Шепчущего скользили по тексту, хвост замер неподвижно… Наконец, он сконцентрировал свое внимание на мне.
— О нашем разговоре и грядущем турнире не знает никто, — сразу спокойно предвосхитил его вопрос я, не отводя взгляда. — Могу, если надо, поклясться.