Сидя бок о бок с Джанин возле могилы Ральфа, Крейг рассказывал девушке самые забавные эпизоды из секретного дневника, и та зачарованно слушала.
— Как странно думать, что они живут в нас и мы их продолжение, — прошептала Джанин. — Все, что происходит сейчас, уходит корнями в их слова и дела.
— Без прошлого нет будущего, — повторил Крейг слова Самсона Кумало. — Кстати, я хотел еще кое-что сделать, прежде чем вернуться в город.
На этот раз Крейг вовремя увидел неприметный поворот и сразу свернул на грунтовую дорогу, ведущую мимо кладбища, через аллею тюльпанных деревьев к побеленным домишкам сотрудников миссии. Первый дом пустовал, заглянув в окна без штор, Крейг увидел, что в комнатах остались только голые стены.
— Кого ты ищешь? — спросила Джанин, когда он вернулся к «лендроверу».
— Друга.
— Хорошего друга?
— Лучшего в жизни.
Он подъехал к больнице и, оставив Джанин в машине, вошел внутрь. Навстречу широким шагом вышла женщина в белом халате. На неестественно бледном лице застыло хмурое выражение.
— Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы запугивать наших людей, — сказала она. — Здесь от полиции ничего хорошего не ждут.
— Простите… — Крейг смущенно глянул на свою полицейскую форму. — Я по личному делу. Я ищу друга, его семья здесь живет, Самсон Кумало…
— А! — кивнула женщина. — Теперь я вас узнаю. Вы — начальник Сэма. Сэм уехал.
— Уехал? Вы не знаете куда?
— Нет, — недружелюбно ответила она.
— А его дед, Гидеон…
— Умер.
— Как умер? — ошеломленно переспросил Крейг. — Что случилось?
— Он умер от разбитого сердца, ваши люди убили дорогого ему человека. А теперь, если у вас больше нет вопросов, прошу вас удалиться, полицейских здесь не жалуют.
* * *
В город они вернулись ближе к вечеру. Не спрашивая согласия Джанин, Крейг поехал прямо к яхте. Девушка не стала возражать, просто вылезла из машины и последовала за ним по лесенке на палубу.
Крейг включил магнитофон, открыл бутылку вина и принес дневник сэра Ральфа Баллантайна, который взял у Баву. Усевшись бок о бок в салоне, они склонились над переплетенной в кожу тетрадью. Джанин пришла в восторг от выцветших рисунков на полях, сделанных пером и карандашами. Описание нашествия саранчи в девяностых годах девятнадцатого века ее просто очаровало.
— Глаз у старого хрыча был наметанный, — заметила она, рассматривая зарисовку саранчи. — Прямо как у настоящего натуралиста — ты только посмотри, каждая мелочь прорисована!
Джанин подняла взгляд на сидевшего рядом Крейга. Какой же он хорошенький, такой славный щеночек! Глядя ему в глаза, она медленно закрыла тетрадь. Он склонился поближе, и она не отодвинулась. Под его губами ее губы мягко раздвинулись. Длинные, трепещущие, словно крылья бабочки, ресницы прикрыли огромные раскосые глаза.