— К тому же умный выбрал бы себе другое местечко для могилы: здесь он разлегся прямо в золотой жиле, — пробормотал Ральф. — Придется нам его выкопать.
Зуга нахмурился:
— Пусть лежит. Есть и другие шахты.
Он пошел дальше, его спутники последовали за ним. Шагов через сто Зуга остановился.
— Здесь! — удовлетворенно воскликнул он. — Вот вторая штольня — всего мы нашли четыре.
Отверстие второй штольни было забито обломками камней. Ральф снял куртку, прислонил винчестер к стволу ближайшего дерева и залез в неглубокую выемку.
— Я открою вход, — сказал он, согнувшись в узком засыпанном проходе.
Квадратное отверстие штольни вскрыли за полчаса — с помощью веток выковыривали булыжники из завала и вручную убирали их в сторону. Вход оказался таким узким, что пролезть в него смог бы разве что ребенок. Они встали на колени и заглянули внутрь: непроницаемая темнота не позволяла определить глубину шахты, оттуда несло сыростью, запахом плесени, вонью помета летучих мышей и гниющих останков.
Ральф и Зуга уставились в шахтный ствол, с жутким любопытством.
— Говорят, древние использовали на рудниках рабский труд детей и захваченных в плен бушменов, — пробормотал Зуга.
— Нужно выяснить, есть ли там золотая жила, — прошептал Ральф. — Но ни один взрослый… — Он осекся.
Помолчав, Зуга и Ральф с улыбкой обменялись понимающим взглядом и одновременно посмотрели на Яна Черута.
— Ни за что! — завопил коротышка-готтентот. — Никуда я не полезу! Ни за что! Только через мой труп!
* * *
Ральф нашел в седельной сумке огарок свечи, а Зуга тем временем связал вместе три веревки, которыми обычно стреножили лошадей. Ян Черут наблюдал за приготовлениями с видом осужденного, взирающего на постройку виселицы.
— Двадцать девять лет, с тех самых пор, как я появился на свет, ты не уставал расписывать мне свои храбрые подвиги, — напомнил Ральф, нежно обнимая готтентота и подводя его к входу в шахту.
— Ну, возможно, я немного преувеличивал, — сознался Ян Черут.
Зуга обвязал его веревкой под мышками и повесил ему на пояс седельную сумку.
— Ты, который сражался с дикарями и охотился на слонов и львов, ты боишься какой-то дырки в земле? — продолжал Ральф. — Чего там вообще бояться? Подумаешь, парочка змей, полная темнота и призраки мертвецов — а больше там и нет ничего!
— Может, я довольно сильно преувеличивал, — хрипло прошептал Ян Черут.
— Ян Черут, но ведь ты же не трус?
— Еще какой трус! — горячо заявил коротышка. — Я ужасный трус, и вниз мне никак нельзя!
Ральф легко поднял готтентота и опустил его в шахту — Ян Черут извивался на веревке, словно червяк на крючке. По мере того как веревка уходила вниз, протестующие крики постепенно становились все глуше.