— А как же, как же, читал, читал. Вообще-то за такое лет пять лагерей нужно давать, — добавил Владимир Ильич.
— А я не согласен. Я старался сделать добро.
— И я не согласен с товарищем Воландовым, но, по сути, тут он крепко прав. Ваше добро без знаний есть абсолютное зло.
— Но мы боремся со смертью, — закричал Ватин.
— Бороться могут только большевики. Вы большевик?
— Но Вы же только что боролись за некую процедуру, которая привела к смерти людей?
— Но они и так бы погибли….
— Итак, господин Ватин! Вы позволяете себе вмешиваться в сложнейшие вопросы жизни и смерти, не имея даже минимальных знаний? — спросил Воландов. Он посмотрел на Ватина и тут его мертвый глаз наполнился какой-то глубокой грустью.
— Только вступление в ряды большевиков может вас спасти, — тут Владимир Ильич встал в хорошо знакомую всем позу и вытянул руку вперед как бы показывая на мавзолей. — У Вас такая же позиция, как и у нашей партии.
— Да, и Вы, Миша, и Вы, Владимир Ильич, стараетесь делать добро, так где вас не спрашивают, там где у вас нет ни опыта, ни знаний.
Тут Миша закричал и проснулся. Образы исчезли в углу комнаты.
Коллеги, получил вот такое «нервное» письмо от молодого человека: «Доктор, Вы скоро умрете, Ваши дети умрут, дети ваших детей умрут, дети детей ваших потомков тоже умрут, проку от всех ваших разговоров нет». Коллеги, что интересно, последнее время, особенно на фоне пандемии коронавируса, таких писем становится заметно больше. Как ваше мнение, что подскажете отвечать?
— Видимо, это хандра у молодого человека.
— Доктор, тут надо помочь найти смысл в жизни. Иначе бедолага умрет гораздо раньше, чем мог бы.
— Это последствие коронавирусной истории. Сидит человек в самоизоляции и плохо ему. Один с ножом или фугасом начинает носиться, другой доктору письма пишет.
— Пусть уж лучше пишет письма. Да, понятно, что мы уйдём из жизни, но тут дело в том, как парню протянуть время страха. Он же не живет в этом ужасе.
— Но тут в словах этого впечатлительного молодого человека, до которого вдруг дошло, что все и все умирают, есть доля правды.
— И какой? Это не тот ли случай, когда правда, по сути, скрытая ложь.
— Сейчас модно давать маленькую надежду на то, что человечество научится что-нибудь сделать со старением и смертью до того, как ты умрешь.
— И насколько малую?
— По правде сказать мизерную, совсем пустяк. Но таким чудакам она греет душу.
— А надо ли морочить людям голову?
— Тогда сразу в ответ закономерный вопрос — а надо ли вообще поддерживать беседу с больными на голову людьми?
— Но так бывает, и довольно часто, вот, думаешь, чудик. А когда присмотришься, а он интересный человек. И наоборот, думаешь про другого, вот нормальный человек, а присмотришься злобный и бесноватый идиот.