– Эта тварь нас путает, ведет в топь. Нужно вон туда, к тому островку, – он показал рукой в сторону трех едва различимых, рахитично искривленных деревьев. Они, словно костяки скелетов, оставшиеся от живых существ, торчали посреди отливающей черным воды.
– Это леший путает, – отрывисто пролаяла голова. И тут же стоящее справа гнилое дерево превратилось в щуплого мужичка в большой шляпе и с зеленной бородой до пояса. Он возмущенно крикнул:
– Сучка! – И бодро побежал прочь. Правда, далеко уйти не смог. Сначала одна стрела воткнулась ему в спину, и он замер. А затем вторая, попав в шляпу, сбила лешего с ног, и он плашмя упал в воду. Из нечисти повалил дым, и вскоре леший исчез. Антон обернулся и увидел смеющегося Эрзая.
– Ловко его я! Да? – спросил он.
– Молодец! – похвалил Антон.
– Домой вернулся, – завистливо произнесла голова и вдруг заорала на все болото:
– Домой хочу!!
– Чу, чу, – разлетелось эхо. Лягушки на мгновение прекратили свои трели, а потом вновь началась их бесконечная перекличка.
Франси молниеносно сунула голову кикиморы в воду. Вода запузырилась и вскоре успокоилась. Франси осторожно достала голову из воды.
– Чего раскричалась, убогая? – сердито спросила она. – Хочешь, чтобы я тебе водорослями пасть забила?
– Домой хочу… – негромко отозвалась кикимора.
– Придем к острову, отпущу, говорила уже, – раздраженно проворчала Франси.
Дальше пошли спокойнее. Где-то через час, мокрые и усталые, вышли к небольшому островку. Антон разрешил привал. Дождь прекратился, и налетели комары.
– Ну и здоровое же болото, – проговорил он, садясь на траву и вытягивая уставшие ноги. Шлепком ладони убил комара, присосавшегося к щеке. – А вы знаете, – отмахиваясь от налетевшей изголодавшихся стаи маленьких кровососов, спросил он, – что кусают не комары, а комарихи. Это они сосут у нас кровь.
– И в жизни тоже так, – поддержал разговор Эрзай. – Бывает, баба так присосется, что всю кровь высосет.
– Вам бы, мужикам, только баб ругать, – не осталась в стороне Франси. – А что бы вы без нас делали? Кто приготовит? Кто постирает? Кто ублажит? А то, что кровь пьем, так не у всех. А только у никудышных мужиков. Вас, если не гонять, так мхом, как камни, покроетесь и шагу не сделаете без указки.
– Ну не скажи, Франси, – не согласился Антон. – Кто меня погоняет?
– Я говорила, милорд, о никудышных мужиках, что зад от скамьи поднять не могут. Вас, наоборот… останавливать надо. Зарваться можете. А кто это сделает? Мужики? Так они думают не тем местом… Нет. Опять же баба. Вам жена нужна, милорд. Будете у барона, присмотритесь к дочерям господ. Их много навезут на смотрины. Они и хозяйство вести обучены, и поместьем управлять…