– А много надо? На семена?
– Двадцать империалов хватило бы.
– А какая прибыль будет от этого?
– Все сто, а то и сто пятьдесят, смотря какой урожай вызреет. Но я думаю, будет хороший. Земля отдохнула, соки набрала, выход будет больше.
– Хорошая идея, – согласился Антон. – А если продать снаряжение, что мы взяли с наемников, сколько можно за него выручить?
– Его править нужно, продать, если что, получится три комплекта. Думаю, пять-шесть империалов.
– Значит, будем исходить, что пять, – начал подсчитывать Антон. – Семь у нас есть. Еще пять за снаряжение. Итого двенадцать. Осталось найти восемь империалов.
– Почему семь? Восемь есть, – удивилась Франси.
– Там полимпериала твои, и еще столько же пойдет на кое-какие расходы. Так что, считаем, семь. А какой процент берут ростовщики?
– Сто процентов, милорд.
– Сколько? – брови Антона непроизвольно взлетели вверх.
– Сто.
– Грабеж! Нет, к ним мы обращаться не будем. Что-нибудь придумаем. У нас есть бронза и кузнец…
– А кто кузнец? – как всегда, удивил его вопросом Флапий.
– Как кто? Торвал.
– Торвал живет сам по себе. Не захочет – ничего делать, не будет. Он не кузнец, он горный мастер. Хотя каждый шер и кузнец, и колдун, и ювелир. – произнес Флапий, и задумался. – Хотя, если он захочет, то, конечно, может помочь. А не захочет – ничего и никто его не заставит. Шер, одним словом.
– Эрзай, ты поможешь мне?
– Чем? – равнодушно отозвался тот.
– Ты не просто мастер по коже, дереву, и лукам, ты же еще и воин.
– Ну, допустим.
– Научишь крестьян стрелять и дашь им свои луки?
– Ну, если ты меня, сэр, попросишь, то я не откажу.
– Я очень тебя прошу, Эрзай, со всем моим уважением к тебе.
– Договорились, – кратко ответил тот.
– Спасибо.
– За что спасибо?! – всплеснула руками Франси. – Живут эти приживалы у вас, едят и пьют за ваш счет, и еще спасибо! Вы их укрываете, а они еще условия ставят! Ну Эрзай… – тихо прошептала Франси, и из ее глаз выплеснулся огонь. По спине у Антона побежали мурашки. Он напрягся. Пробрало даже Эрзая.
– Франси, ты чего, я же пошутил! – заюлил он.
– Пошутил, стервец! Поиздеваться захотел? Пользуешься его незнанием твоих обстоятельств? Ты должен в ноги ему пасть и просить оставить в замке… – Она вдруг остановилась на полуслове и успокоилась так же мгновенно, как и только что гневалась. Правда, руки ее подрагивали, и от них исходила странная волна ощущений, которую Антон принял за опасность. Франси стряхнула с рук на пол что-то невидимое глазу, и доски у ее ног почернели.
– Сэр! Ваша милость! Вы хоть скажите ей, что я пошутил. Проклянет ведь…