Но он шел дальше, решив не отставать. Когда Рики ее настигал, она двигалась еще быстрее, снова становясь недостижимой.
По стенам скользили тени, обнажая острые зубы в ужасных ухмылках. Он видел их боковым зрением, но когда оборачивался, они исчезали. Он снова сосредоточился на девочке, на погоне за ней, и вскоре они оказались в нижнем отделении. Девочка пролетала мимо камер, не обращая на них внимания, направляясь к высокой металлической двери в самом конце коридора. Она миновала ее и продолжала углубляться в недра клиники – гораздо глубже, чем когда-либо осмеливался зайти Рики.
Темный коридор вел все дальше, бесконечный, изматывающий, но наконец они достигли последней двери, за которой оказалось помещение наподобие амфитеатра. Операционная для показательных операций. Кто-то ничком лежал на каталке, вокруг которой вздымались скелетообразные опоры освещения да молчаливыми часовыми замерли лотки с инструментами. Девочка исчезла, но Рики понимал, что он не может остановиться, движимый любопытством, необходимостью узнать…
Тело на каталке было накрыто простыней, но в том месте, где должна находиться голова, что-то было не так. Рики, дрожа, взялся за край и потянул. У него все перевернулось в животе, и он уже ничего не хотел видеть, но было поздно…
Он был так похож на него, только старше. Крупнее. Папа. Труп посинел от холода, рот был слегка приоткрыт – он застыл в изумленном крике. Из головы торчал гвоздь, который вогнали глубоко в левую глазницу.
Рики зажал рот руками, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. У него снова судорогой свело внутренности, и он почувствовал, что его сейчас вырвет.
Голова повернулась к нему, и гвоздь медленно, но неумолимо заскользил наружу, ударился о кафельный пол, дребезжа и подпрыгивая… Единственный зрячий глаз моргнул. «Не забывай, – прошептал отец растрескавшимися фиолетовыми губами. – Не забывай, Рики. Не убегай, не прячься. Борись».
На следующее утро главврач, широко улыбаясь и насвистывая, появился в палате Рики в сопровождении едва поспевающей за ним сестры Крамер. Она принесла завтрак и лекарство – полосатые красно-синие таблетки, страх перед которыми терзал Рики с момента пробуждения. Обычно медсестры зажимали Рики нос и, улучив момент, когда он, задыхаясь, открывал рот, запихивали таблетки ему в горло. В последнее время, учитывая его покорность, они просто наблюдали за тем, как он принимает лекарства.
Сегодня сестра Крамер, поставив на тумбочку поднос с яичницей и беконом, развернулась к главврачу, не обращая внимания на принявшегося за еду Рики. Острые предметы были запрещены к использованию, поэтому он ел ложкой, стараясь, насколько это возможно, разделять полоски бекона ее тупым концом.