безумием. Тем не менее он был рад поделиться этим с кем-то, кто кивнул, нисколько не сомневаясь в его словах. Даже при столь безжалостно ярком освещении Кэй словно излучала какое-то неземное сияние, и это, казалось, освятило их беседу, придав ей сходство с исповедью. Впрочем, Рики не встречал ни одного священника, в чьем присутствии ему было бы так же хорошо, как рядом с Кэй.
– Я клянусь, что это все правда, – еле слышно произнес Рики.
– И что было дальше?
– Она притащила меня обратно в комнату, но главврач обезумел… Я хочу сказать, он обезумел от злости. Она сказала мне, что с ним необходимо быть начеку и что я не должен его слушать или спускаться с ним в подвал. Чудовище… Она назвала его мясником и чудовищем. Она заставила меня пообещать, что я больше никогда не спущусь с ним в подвал. – Да уж, полная дикость. – А сегодня она ведет себя так, будто ничего этого не было. Она делает вид, что я все это придумал! Похоже на то, что они из кожи вон лезут, чтобы заставить меня почувствовать себя психом.
Кэй не ответила. Она молчала так долго, что Рики все стало ясно. Ему следовало догадаться, что этим все закончится. Ведь даже ему самому эта история казалась неправдоподобной, хотя все это случилось с ним. Еще немного, и присущий исповеди покой улетучится. Кэй размышляла над его рассказом, вертя темно-зеленый восковой карандаш в пальцах с ногтями короткими и обгрызенными, как будто она кусала их с таким же ожесточением, как и нижнюю губу.
– Что ты только что запихнул себе в штаны? – спросила она.
– Я решил записать все, что мне вчера сказала сестра Эш. Кэй, клянусь тебе, все правда. Зачем мне это придумывать?
– Я не думаю, что ты на это способен, Рики. Хотя, с другой стороны, я тебя не так уж хорошо знаю. Заводить здесь друзей… Понимаешь, это или сложно, или в этом нет смысла. Ты с кем-то сближаешься, тебе этот человек начинает нравиться… а потом он исчезает. Его могут забрать, он может выздороветь или нанести себе такое увечье, что спасти его не удается. Ты из какой компании?
– Я из тех, кого забирают, – не колеблясь ни секунды, ответил он. – Потому что я и так в полном порядке. Мне здесь не место. Ты же знаешь, что мы с тобой просто не такие, как все. Но это не означает, что мы больны.
Она выдохнула и снова склонилась над столом. Ее выдох все длился и длился, пока в ее легких совершенно не осталось воздуха. Затем она снова начала грызть ноготь. Ей следовало бы отказаться от этой дурной привычки.
– И что ты собираешься делать? – спросила она.
– Ты мне веришь?
Она медленно приподняла голову и так же медленно начала ее опускать, пока это движение не стало напоминать кивок. Внезапно его снова охватило чувство вины. Она все утро провела в мучениях, а он выгружает на нее все эти ужасные истории. И она слушает. Она ему верит. Именно такой сильный человек был ему нужен в качестве союзника.