— Даже за тысячу лет ты так и не стала аристократкой. Быдлом родилась, быдлом помрешь. Когда-нибудь. — оптимистично заявила она сама себе, глядя в зеркало.
Ванна была уже набрана, Лекса налила жидкого мыла с запахом свежей листвы и мяты — этот флакончик поманил ее ароматом, похожим на эльфийский.
Ночь с Даном она вспоминала довольно часто. Иногда, особенно после кошмаров, возникал соблазн повторить, но вспомнив его высокомерную рожу, Лекса быстро одумывалась. В тот раз она захватила его врасплох, и на повторный успех рассчитывать было бы глупо. Он наверняка охранных и предупреждающих заклинания понавешал.
Лекса со вздохом откинула голову на пологий борт ванны и устало прикрыла глаза. Зря она так редко бывает при дворе, подумалось вдруг. В преподавательской квартире приходится обходиться душем, не говоря уже о мытье в ручьях и озёрах во время странствий. Приятно для разнообразия понежиться в горячей воде с ароматной пеной.
Мысли текли вяло и сонно. Если бы не грядущий через пару часов торжественный ужин, она бы сейчас со спокойной душой телепортировалась прямо в кровать и заснула. Но придётся делать над собой усилие.
Делать над собой усилия и вообще себя, любимую, заставлять Лекса не любила. Но такие понятия, как долг и обязанности, иногда вынуждали ее идти против природы и делать то, что не нравится.
Например, наряжаться.
То есть выбирать и одевать красивое белье она любила.
А вот все, что сверху положено одевать — не очень.
Распахнув шкаф, она критически оглядела его недра. Придворные швеи всегда заботились о том, чтобы там висели несколько платьев на парадные случаи, причём по последней моде.
Собственно, только так Лекса вообще узнавала, что сейчас в моде.
Хорошо, хоть кринолины с корсетами отошли в прошлое. Еще лет пятьдесят назад Лекса не смогла бы одеться самостоятельно, пришлось бы звать горничных, утягиваться. Зато теперь — красота. Натянула через голову, и готово. Магичка покрутилась перед зеркалом, поморщилась. Кружево белья некрасиво выпирало на бёдрах под облегающей тонкой материей.
Впрочем, проблема вполне решаемая.
Лекса спустилась в бальный зал, когда гости только начали собираться.
Чёрное закрытое платье облегало ее, как перчатка, практически не оставляя простора воображению. Руки остались открытыми, обнажая провоцирующие татуировки. По подолу длинным ворсом бахромы струился бисер, он же колыхался нитями вокруг декольте, притягивая взгляды к разрисованным цветами округлостям. Серьги Лекса надевала крайне редко, тем более висячие — попробуй, побегай по кустам за умертвиями с такими люстрами — но в этот раз решила сделать исключение. Тонкой работы цепочки белого золота спускались почти до плеч, перекликаясь серебристыми отблесками с бисером.