На вопросы начальника Генштаба я ответил, что новомосковскую группировку противника оцениваю силой не менее одной танковой и двух моторизованных дивизий плюс к этому войска с ломовского плацдарма. Далее доложил, что танковая бригада принимала участие в бою своими передовыми подразделениями, но ее тяжелые танки в дело еще не вводились. Относительно поддерживающей нас авиации я сообщил, что помощи от нее получаем недостаточно, так как авиагруппу Степанова раздали по частям, а тяжелую авиацию у нас забрали, она находится в ведении Петрова. Некоторые авиачасти действуют в Крыму в интересах 51-й отдельной армии. Я согласился с маршалом в том, что румыны менее боеспособны, чем немцы. Однако, несмотря на то что их соединения понесли большие потери, они оказывают упорное сопротивление нашим наступающим войскам. Доложил и об организации взаимодействия с Малиновским. По разработанному плану в 6.00 одновременно с его танковой бригадой начнут действовать 15-я танковая бригада и авиадивизия, поддерживающая армию Галанина. Об артиллерийском полку большой мощности, отошедшем без потерь, сообщил, что он дислоцируется восточнее Синельниково. В заключение еще раз настоятельно попросил маршала оказать нам помощь людьми и техникой.
Борис Михайлович обещал о всех наших просьбах доложить Ставке. Он выразил мнение, что мы все-таки можем, яе ввязываясь в бои по всему фронту, наносить противнику удары с флангов и тыла, преградить ему путь авиацией, используя сложившуюся конфигурацию переднего края. Он приказал отправить 527-й артиллерийский полк большой мощности в район Саратова[31].
Дорогие читатели, вы, наверное, обратили внимание, что в разговоре с маршалом Б. М. Шапошниковым на его вопрос, как оцениваю новомосковскую группировку противника, я в течение нескольких дней отвечал стереотипно: одна танковая и одна-две моторизованные дивизии. Такими данными располагал Военный совет фронта. Так мы докладывали и Ставке, и она была согласна с нашей оценкой. Между тем эта оценка была неверной, она повлекла за собой принятие необоснованных решений. Обращаю внимание на это обстоятельство, с тем чтобы подчеркнуть, что такая оценка впоследствии привела к отходу войск Южного фронта, выходу противника на подступы к Ростову и оставлению юго-западной части Донбасса, последовавших в конце первой декады октября 1941 года. Только в бою 30 сентября, когда 15-я танковая бригада разгромила некоторые части и штаб 14-й танковой дивизии противника, захватила оперативные документы и пленных, только тогда стало для нас ясно, что мы имеем дел» со всей 1-й танковой группой Клейста, против которой не сумели создать достаточно сильной группировки до ее выхода к Новомосковску и реке Самара.