— Как Вы, гражданин приезжий, про нас погано думаете? А может, на свой аршин меряете? Да я расписку дал. Да плевать я хотел на расписку… Я слово дал.
— Извините, Терентий Павлович, — уходя со двора, сказал Розенберг. Побывали ещё в трёх дворах. Везде одинаково.
Вернувшись в кабинет, Иван Павлович предложил написать докладную записку о создании колхоза в станице Прихопёрской.
— Вы завтра поедете раньше меня, а пока я приеду, Максим Петрович ознакомится с докладной и меньше будет задавать вопросов.
Докладную писали Степан Ефимович и Иван Никитович. Иван Павлович и Фёдор Иванович вели разговоры с приезжими.
— Всё у вас на первый взгляд хорошо, но как мы объясним, что не раскулачили ни одной семьи? ЦК партии и лично товарищ Сталин требуют пятипроцентного уровня раскулачивания.
— Нету у нас кулаков. У нас все будёновцы. Пришли из госпиталей калеками. В период НЭПа никто не разжился. Все в поле работают в складчину.
— Как бы ты не попал в помощники к Бухарину.
— Не знаю я Бухарина.
Иван Павлович и Максим Петрович встретились в кабинете Петухова, обнялись и долго стояли так, обнявшись, вспоминая случай, который сделал их побратимами. Опоздай тогда Горшков на полминуты и Максима Петровича не было бы на земле уже четырнадцать лет. Иван тогда влетел между Максимом с поднятыми руками и венгром с обнажённой саблей. Венгру, через голову коня, рубить было неудобно, а Ивану рубить было удобно. Но он не рубил, а, сделав выпад в сторону, уколол его шашкой в бок. Венгру было больно или он испугался, но он выронил саблю, повернул коня и поскакал к своим.
Иван, посадил Максима сзади седла на спину коню.
За ними была погоня, но Максим, стреляя, ранил венгерцам одного коня. Второй не посмел преследовать. От нашего отступающего полка отделились три всадника и поскакали коротким намётом навстречу отставшим. Один наш казак скакал с заводным конём.
Постояв, обнявшись, расцеловались и сели на диван.
— Иван Павлович, это всё правда, что написано в докладной? — спросил Максим Петрович.
— Дай мне докладную, я посмотрю, если Розенберг ничего не изменил, то сущая правда.
Максим Петрович встал, подал докладную. Иван Павлович просмотрел содержание, подписи и отдал назад:
— Вроде как не тронута. Но всё равно этого Розенберга убери. Это такой человек, с которым я не пойду в разведку. До нашего разговора по телефону, он на меня орал так, как ломовой извозчик на захудалого старого мерина. После телефонного разговора он готов был на руках меня носить. Он будет тебе вредить, убери этого человека от себя.