В первое время послеоперационный режим в глазном отделении Александровской больницы был легким: больной сам уходил из операционной. Затем порядок изменился: больным стали разрешать ходить только на третий день после операции. Этот порядок Серебренникова установила в результате тщательной проверки чужих данных и после своих настойчивых наблюдений.
Чтение специальной литературы, чуть не ежедневные встречи с больными, операции давали Серебренниковой богатый материал для наблюдения. Евгения Павловна не просто замечает и фиксирует факты, а старается найти между ними взаимосвязь, сделать на основе их определенные выводы, обобщения. Серебренникова целиком отдает себя любимому делу.
Операционный день. Больных к операции готовят долго, но сама она проходит быстро. Это несмотря на то, что Серебренникова оперирует одна, без ассистентов. Она все делает скоро.
Евгения Павловна чуть улыбнулась, вспомнив, что на вечер взяты билеты в оперетку. Павел Николаевич давно ждал случая посмотреть «Нищего студента». «Сегодня нельзя задерживаться», — думает она.
После операции Евгения Павловна обходит больных. В каждой из четырех палат ее ждут. Больные приветливо улыбаются, каждому хочется с ней поговорить, задержать у своей койки. Сделав перевязки, Евгения Павловна уходит в терапевтическое отделение, — там ее просили проконсультировать двух больных.
Уже три часа. В амбулатории ожидают приема более тридцати человек. Некоторые из них здесь уже не первый раз. Много времени отнимает выписывание лекарств, учет, заполнение амбулаторных карточек — все приходится делать самой. Больные прибывают еще и еще. Тени за окном вытягиваются.
Скоро во дворе больницы появилась серая лошадь, запряженная в простенькую пролетку. Это Павел Николаевич прислал за супругой.
Наконец Евгения Павловна проводила из своего кабинета последнего больного. Она быстро сняла халат и вышла в коридор. Неожиданно навстречу ей еще двое: старушка и молодой мужчина — слепой.
— Вы к кому?
— К Серебренниковой, да говорят уж поздно.
— Ну, уж если пришли, заходите. Больному никогда не поздно.
Не надевая халата, Серебренникова осматривает глаза больного. Зрачки расширены, правый на свет реагирует, левый — зловеще спокоен. «Так и есть, — подумала Евгения Павловна, — левый сосок атрофирован». Потом она беседует с больным и его матерью и вместе с ними выходит во двор больницы. Дорогой она вдруг вспомнила: «Павел Николаевич, наверное, устал ждать?» Но Евгения Павловна знает: муж попытается сделать так, чтобы она не чувствовала себя неловко за свое опоздание.