Первые поселенцы Орла были приписаны к соляным промыслам. Они вываривали соль, строили суда, на которых сплавляли соль в низовья Камы и на Волгу.
Сохранились сведения о типах деревянных судов, которые в те далекие времена строились в Орле-городке и в соседней слободе Огурдино. Это были струги и ладьи. Искусство строительства судов принесли в Прикамье новгородские и московские люди.
Издавна занимаясь строительством судов и перевозкой грузов, жители Орла-городка со временем прочно связали свою жизнь с водным транспортом.
Два века, а то и больше трудится род Пирожковых на водном транспорте. Вместе со своими односельчанами, искусными водителями караванов, Пирожковы прославили старинный Орел. Из этого села вышло несколько поколений судоводителей, про мастерство которых знают не только на Каме, но и на Волге и на Печоре.
Предки Якова Михайловича были бурлаками. Тогда по рекам еще не плавали пароходы. Для передвижения судов против течения в качестве тягловой силы использовали людей. Жители Орла-городка каждую весну отправлялись целыми артелями бурлачить. Это был нечеловечески тяжелый труд. Изнуренные и оборванные люди впрягались в барку с грузом и тянули ее с рассвета до сумерек, в зной и в дождь, в весеннее половодье и в осеннюю слякоть. Платили бурлакам жалкие гроши. Многие надрывались на этой каторге. Немало бурлаков погибало в речном потоке.
В семье Пирожковых помнили страшные поговорки о бурлацкой жизни: «Кобылку — в хомут, а бурлака — в лямку», «Собака, не тронь бурлака, бурлак сам собака», «Дома бурлаки — бараны, а на плесу — буяны», «Бурлак, что сиротка, когда белая рубашка, тогда и праздник»…
О тяжелой доле бурлаков напоминали и стихи Некрасова, которые Яков Пирожков еще в детстве заучил наизусть:
Выдь на Волгу, чей стон раздается
Над великою русской рекой,
Этот стон у нас песней зовется,
То бурлаки идут бечевой.
Когда на память приходили эти горестные строки, живописные красоты родной реки уже не казались такими чарующими. Все думалось, сколько страданий видели эти места, сколько слез, пота и крови было пролито. Якову часто чудилось, что он слышит бурлацкие песни, тягучие и скорбные.
Позднее, поступив работать на пароход, Яков узнал еще одну песню о бурлаках. Ее переписывали и читали скрытно. За душу хватала. В песне говорилось:
По кремнистому берегу Волги-реки
Надрываясь идут бурлаки.
Тяжело им, на каждом шагу устают
И «Дубинушку» тихо поют.
«Ой, дубинушка, ухнем!» И ухают враз…
Покатилися слезы из глаз.
Истомилася грудь. Лямка режет плечо…
Надо «ухать» еще и еще!
…От Самары до Рыбинска песня одна,