Чего только не пришлось перетерпеть Якову, когда он плавал матросом: пинки и зуботычины, голод и холод. Матросы, особенно подростки, были самыми бесправными среди работников плавательских профессий. Гроши, которые были положены в качестве жалованья, матросы ни разу полностью не получали. Большая часть заработка удерживалась владельцем судна как штраф. Штрафовали за малейшую оплошность или нерасторопность. Получаемых денег не хватало, чтобы прокормиться одному. Якова постоянно мучил неутолимый голод и жгла обида за унижения.
Даже после того, как его перевели в штурвальные, а потом в лоцманы, он не переставал чувствовать свое бесправное положение.
В 1901 году усольский купец Баранов пригласил Якова Михайловича Пирожкова на должность капитана парохода «Два брата».
Казалось, чего еще желать. По тем временам о большем и мечтать нельзя было. В самом деле, сын лоцмана, проработал на судах всего 15 лет, и уже стал капитаном. Такое быстрое продвижение по службе считалось уделом немногих счастливцев. Владельцы судов чаще всего брали на свои пароходы капитанами пожилых лоцманов. Однако Яков Михайлович не чувствовал себя удовлетворенным. Ему не везло с судовладельцами, и он не раз оказывался у них в немилости. Им не нравилось, что Пирожков всегда стремился к правде и не угодничал перед ними.
Яков Михайлович был добр и человечен. Он не отгораживался, как многие другие капитаны в старое время, от команды. Лоцманы, штурвальные, матросы держались с ним запросто. К тому же многие из них были его односельчанами, которых он знал с малых лет. Капитан Пирожков всегда стремился сделать что-то хорошее для своей команды. Поэтому нет ничего удивительного в том, что все на пароходе питали к нему сердечное расположение. Никто не обижался на капитана, когда он бывал строг. Все знали его справедливость. Но настоящее человеческое отношение к подчиненным приводило Пирожкова к столкновениям с владельцами судов.
…Было это в навигацию 1906 года. Яков Михайлович работал капитаном парохода «Доброжелатель», который принадлежал купцу Боровских из села Покчи, что под Чердынью. Весной, когда пароход выходил в плавание, владелец его обошел выстроившуюся на палубе команду и, одарив каждого несколькими монетами, произнес напутственную речь. Он требовал работать прилежно, пообещав, что «если в течение навигации все обойдется благополучно, то выдаст всем «наградные». Для большей убедительности он показал рукой на икону и добавил: «Вот перед богом говорю…»
Минуло шесть месяцев. Пароход вскоре должен был зайти в затон за зимовку. Для Боровских навигация удалась. Контрактов на перевозку грузов было достаточно. И прибыль оказалась изрядной. Но купец не торопился выдавать команде обещанных «наградных». В то же время, чтобы гарантировать хорошую работу до конца навигации, он удерживал с каждого члена команды по рублю в месяц. Об этом «должке» за хозяином на пароходе все время помнили. Часто разговаривали и о «наградных». Зная скупость Боровских, многого не ожидали. Но на 10–15 рублей рассчитывали. «Ведь как старались!» Когда же подошли сроки расчета, стало известно: Боровских положил каждому пятерку, а штурвального Суслова вовсе вычеркнул из списка. «Не дам ему ни копейки!..» — с руганью заявил купец своему приказчику. Тот передал содержание разговора Пирожкову.