Уральцы невольно сравнивали эту жизнь с той, что была там, в далеком Прикамье, и еще больше, чем обычно, тосковали по Родине.
«Вчера купался в Висле. Чудная река Висла, но Кама лучше. Как плохо все-таки быть в чужой стране. Языка не знаешь и говорить не можешь, тяжело как-то», — жаловался Лев матери.
В это время ему приходилось много работать. Он созывал собрания, на которых комсомольцы подводили итоги боев, изучали опыт лучших бойцов и командиров, определяли задачи на будущее. Опять приходилось быть занятым «по 36 часов в сутки».
Возьмем для примера один рабочий день Шатрова — 27 октября. С утра Лев Шатров провел совещание с механиками-водителями. На совещании он говорил о том, что молодым танкистам нужно повышать класс вождения машин. Шатров советовал воинам брать пример с лучших людей бригады: старшин Михаила Серебрякова, Николая Бредихина. Затем помощник начальника политотдела инструктирует докладчиков, которые должны были выступить перед бойцами в день 26-летия ВЛКСМ. Вечером Лев Шатров сам готовится к лекциям, которые ему предстоит читать танкистам, знакомится: с выпущенными в батальонах боевыми листками.
В некоторых батальонах прошла замена комсоргов. Шатров тщательно изучал людей, прежде чем рекомендовать кого-нибудь на пост комсомольского руководителя, а после этого постоянно контролировал работу нового человека и помогал ему. Автор настоящего очерка убедился в этом на собственном примере. Вспоминается такой случай. Однажды танкисты 3-го батальона сидели на полянке. У нас был свой «Теркин», который в этот момент смешил товарищей веселыми шутками.
— Знаете, ребята, у нас некоторые механики-водители научились через открытый люк немецкие пули глотать, — говорил он.
— Да ну? Вот здорово! Расскажи-ка, — допытывались любопытные.
Рядом с «Теркиным» сидел старший сержант Виктор Бакин, поражавший нас своим постоянным спокойствием, которое он сохранял даже во время боя. Этот добродушный толстяк сразу понял, в чей огород камешек кидают, и пытался уйти. Но ребята его не пускали.
— Не знаете? Это Бакин мастер таких дел, — продолжал злословить остряк.
Покраснев, силач вырвался из кольца окруживших его танкистов.
— Вы что же на «слабых» нападаете? — раздался голос подошедшего гвардии капитана Шатрова.
— Да вот, товарищ капитан, наш Бакин научился пули глотать, а нас не учит. Видите, каким он стал толстым, это все от пуль, — не унимался «Теркин».
Бойцы дружно хохотали. Тут же кто-то из ребят рассказал капитану историю, которая послужила поводом для этой шутки.
Однажды в бою Бакин открыл люк танка, чтобы лучше увидеть местность и сориентироваться. Вдруг вражеская разрывная пуля ударила в планшет Бакина, заткнутый за отворот комбинезона, и разорвалась. Осколки изрешетили весь планшет, а один попал в верхнюю губу танкиста. К счастью, рана была пустяковая, быстро затянулась и стала лишь предметом шуток.