.
Советская власть в Крыму в 1919 году просуществовала лишь 75 дней. Очень немного было времени у Назукина для того, чтобы проявить свои организаторские и административные способности на службе «у его Величества Пролетариата». И время это было чрезвычайно тревожное и трудное.
Работать приходилось в условиях обостренной классовой борьбы и тяжелой экономической разрухи. Нужно было заново создавать государственный аппарат в очень сложных условиях многонационального Крыма, ломать сопротивление скрытых врагов Советской власти и саботажников, вести ожесточенную борьбу с эсерами и меньшевиками. Тем не менее Назукин успешно справился с порученным ему ответственным участком государственной работы. В одном из документов того времени мы читаем: «На посту наркомпроса Назукин развил огромную деятельность, и обком партии признал работу его наркомата одной из лучших среди наркоматов Крымской республики»[34].
В июле деникинцы при активной поддержке американских и англо-французоких интервентов захватили весь Крым и развернули наступление на север. Вместе с другими членами крымского правительства и президиума областного комитета партии Назукин эвакуировался в Одессу, освобожденную Красной Армией в начале апреля.
Тяжело было вновь уходить из Севастополя. Вывезти удалось немногое — судов не хватало. Большинство их, в том числе боевые корабли, угнали интервенты. Они же потопили в районе Севастополя на большой глубине все подводные лодки. Среди них был и «Судак».
Ненависть к интервентам и белогвардейцам кипела в сердце Назукина. «Не уйти вам, cволочи, от жестокой расплаты, — думал он. — Мы еще вернемся в солнечный Крым, в наш Севастополь!»
В Одессе Назукин был включен в комиссию по ликвидации крымского правительства. Закончив эту грустную, в то же время кропотливую работу, он вместе с другим видным крымским партийным работником Юрием Петровичем Гавеном в августе выехал в Москву.
Путь был очень опасным. На станции Помощная в вагоны ворвались бандиты-махновцы. Грабя пассажиров, они вопили:
— Которые тут комиссары — выходи!
Назукин и Гавен были арестованы. Вместе с десятью другими пассажирами их на ночь поместили в какой-то станционный пакгауз.
— Ты, матрос, переходи к нам, — хлопая по плечу Назукина, говорили пьяные махновцы, — а твоего хромого приятеля мы расстреляем.
— Завтра поговорим с батькой, — неопределенно ответил Назукин. — Утро вечера мудренее…
Но утром арестованных в пакгаузе не оказалось. Воспользовавшись тем, что перепившиеся часовые уснули, Назукин и Гавен ушли из-под караула. Сев на товарный поезд, они продолжили путь.