— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался командир дивизии, — садитесь.
В доме стояли несколько скамеек из толстых досок, прибитых к чурбакам, около десятка разных по цвету и форме стульев и старых табуреток. «Вот они, кто будет штурмовать линию Маннергейма», — подумал Федор Дмитриевич. Крепкие здоровые ребята лет по двадцати пяти — двадцати восьми, призванные в армию через несколько лет работы «на гражданке» после действительной.
До прихода командиров одни красили белой краской каски, винтовки, другие чистили оружие. Сейчас все прекратили работу, ожидая, о чем же будут говорить пришедшие. Только двое бойцов, что стояли у топившейся печи, усердно ложками помешивали в котелках дымящееся варево. Сняв буденовку и ремень, расстегнув полушубок, комбриг присел на пододвинутую одним из бойцов табуретку и спросил:
— Каково настроение, самочувствие после стокилометрового перехода, товарищи?
Опытный командир, сам прошедший пешком тысячи километров военных дорог, Рубцов испытывал потребность знать настроение, думы солдат. Знать, верят ли они в себя, в силу своего оружия.
Красноармейцы с интересом рассматривали командира дивизии, ромбы в петлицах, на широкой груди — орден Красного Знамени и медаль «XX лет РККА». Все они впервые видели командира дивизии.
— Поход как поход, товарищ комбриг, — послышались ответы бойцов посмелее, — только дюже холодно, носы кой-кто поморозил, а так ничего…
— А говорят, дальше укрепления еще страшнее, пушками не разбить, танки не пройдут, как брать-то будем? — спросил вставший длинный, худой чернявый боец с недокрашенной винтовкой, которую он аккуратно держал за конец ствола, чтоб не испачкать руки белилами.
Федор Дмитриевич предугадывал, что именно прочность вражеских долговременных укреплений будет волновать людей, ведь о них они наверняка наслышаны. По своему опыту он знал, что «солдатский телеграф» действует, откликаясь на самое злободневное, что более всего волнует людей.
— Да, укрепления финская военщина создала серьезные, в несколько линий. Но вы видели же работу нашей артиллерии? Думаю, что и в полосе нашей дивизии она тоже потрудится хорошо. Нет таких крепостей, которых бы большевики не взяли. — Федор Дмитриевич на мгновение примолк, оглядывая присутствующих. — Вы, конечно, слышали о перекопских укреплениях. А мне пришлось их не просто видеть… Тоже страшили нас эти укрепления. По тому времени первоклассными они были, что линия Маннергейма сейчас. Хотите, расскажу?
— Расскажите, расскажите, товарищ комбриг, — послышались голоса.
Рубцов встал, снял полушубок. Находившийся рядом боец принял его и повесил на стенку возле двери. Комбриг поудобней уселся.