Линия Маннергейма представляла внушительные сооружения. Оперативная зона заграждений начиналась от государственной границы на востоке и состояла из нескольких полос и целой системы опорных пунктов. Ряды колючей проволоки, лесные завалы, минные поля, эскарпы, надолбы — все это надежно преграждало пути на огромной территории. Войска Красной Армии понесли немалые жертвы при взятии этих укреплений. После преодоления полосы обеспечения, уходящей на глубину от двадцати до шестидесяти километров, натолкнулись на сплошную оборонительную полосу…
Прошло полторы недели, как полки 8-й стрелковой дивизии наконец сосредоточились в десяти-пятнадцати километрах от линии фронта в оставленных местным населением деревнях Вайпилала, Рантала, Полталла, заняв не только покинутые дома, но и леса, примыкавшие к этим населенным пунктам, соорудив в них сотни хвойных шалашей.
Первое знакомство комбрига Рубцова с группой бойцов вновь принятой дивизии состоялось в деревне Вайпилала, куда он приехал вместе с командиром 151-го стрелкового полка полковником Николаем Иосифовичем Фоминым и командиром первого батальона этого полка капитаном Дмитрием Евдокимовичем Высоцким.
По зигзагообразной широкой и длинной улице растянувшегося селения они пешком направились в расположение одной из рот батальона. Несмотря на позднее утро, было еще темно. Небо выглядело сумрачно-туманным. Обжигающий морозный воздух затруднял дыхание, по примятому затвердевшему снегу хрустко отдавались шаги. Высокие с двускатными пологими крышами и маленькими квадратными оконцами дома, далеко стоящие друг от друга; изгороди из коротких и длинных жердей, вперемешку поставленных наискось к земле, создавали особый, чужой колорит. Впереди группы шел в черном полушубке, в шлеме-буденовке комбриг Рубцов. Оглядев один из домов, из которого вертикально поднималась вверх струя дыма, он произнес:
— Зайдем-ка, Николай Иосифович.
Неподалеку два бойца с топорами проворно рубили толстые жерди на короткие поленья. Один из них, быстро собрав дрова в охапку, скользнул в дом.
— Предупредить решил, — проронил командир полка.
Поздоровавшись с часовым, вставшим по стойке «смирно», Рубцов поднялся по крутой лестнице, открыл обшитую кошмой дверь. В нос ударило характерным запахом переполненного людьми жилья: табачным дымом, потом, солдатскими портянками, варившейся едой.
— Встать! Смирно! Товарищ комбриг, второй взвод третьей роты первого батальона 151-го стрелкового полка на отдыхе. Прибыл вчера вечером. Отставших нет, все здоровы, — уверенным голосом доложил широкоплечий, небольшого роста младший командир с двумя треугольниками в малиновых петлицах. — Отдыхаем, да и к бою готовимся, товарищ комбриг, — добавил он, оглядывая бойцов.