Возразить Илье было нечего. Тягаться в образности выражений со знаменитым писателем не имело никакого смысла, попытаться заставить Короленко говорить правду Илья тоже не мог, да и не был уверен в том, что Иван Андреевич эту самую правду знает.
— Когда вы вышли из калитки, то не были очень удивлены, увидев меня. — Илья пристально вглядывался в темноту, но все, что он мог увидеть, лишь размытое бледное пятно с двумя черными впадинами глазниц. — Мне даже кажется, что вы ждали моего приезда.
— Кажется, — усмехнулся писатель, — главное слово во всем, что вы мне говорите, это «кажется». А ведь в темноте может показаться все, что угодно. Давайте сделаем так, отложим наш разговор до утра. Приходите ко мне часиков в девять, а лучше в десять. Может быть, я и смогу ответить на некоторые ваши вопросы. Вам ведь есть где переночевать?
Вопрос был задан так, что стало понятно — вероятность ночлега в огромном доме самого Короленко исключена полностью.
— Да, я заказал номер в гостинице, — Илья понял, что его выпроваживают, и лишь накопившееся за вечер раздражение не давало ему незамедлительно подняться из кресла и направиться к калитке, — может быть, мы все же продолжим наш разговор и вы ответите на мои вопросы прямо сейчас?
— Илья Олегович, теперь уже я ни в коем разе не хочу обидеть вас, — Короленко встал первым, — но дело в том, что меня кое-кто уже ожидает.
— У вас гость?
Лунин взглянул на дом. Фасадное освещение было выключено. Лишь в одном из окон второго этажа был заметен слабый отсвет, скорее всего, это горел ночник.
— Я бы даже сказал, гостья, — улыбнулся писатель, — одна моя давняя знакомая. Все уговаривает переехать к ней, ну а я все никак не созрею. Привык, знаете ли, здесь, с Фадеем.
Короленко сделал шаг вперед и оказался лицом к лицу с поднявшимся из кресла Луниным.
— Вы не очень хорошо выглядите, Иван Андреевич. — Илья ощутил в своей ладони холодную, высохшую руку Короленко.
— Что ж поделать, годы идут, — писатель едва заметно усмехнулся и отступил в сторону, давая Илье возможность спуститься с террасы, — обещаю до утра не умирать.
Свое обещание Иван Андреевич сдержал. Он умер утром, в десять ноль семь, после того как ответил на некоторые вопросы Лунина, и отказался отвечать на один, но самый важный вопрос.
Брызги вырвавшейся из раны крови полетели на одежду Лунина, а две капли угодили ему прямо на лицо, из-за чего Илья вздрогнул и машинально коснулся щеки рукой.
— Вот и поговорили, — пробормотал он, глядя на застывшее лицо Короленко. Ему отчего-то показалось, что в последний миг своей жизни писатель решил улыбнуться, во всяком случае, его тонкие бледные губы расползлись в стороны, обнажая мелкие, начавшие желтеть зубы.