— Вылезай, приехали, — ткнул его локтем в бок Саенко.
В качестве моральной компенсации за пропавший выходной в кабинете Хованского Илью ждал теплый прием.
— Господин подполковник, — выскочив из кресла, Дмитрий Романович устремился навстречу подчиненному, — рад. Несказанно рад, что вы нас посетили. Чай, кофе, коньячку?
— Лучше бы чаю, — попросил Лунин, — с лимончиком, а то от меня и так, как из винной бочки, прет.
— Можно подумать, ты винную бочку нюхал, — хмыкнул Хованский, доставая откуда-то из-под стола бутылку. — Накатить тебе надо, Илюша, граммов сто. Сейчас ведь от тебя вчерашним перегаром прет, а так будет коньяком пахнуть. Разница принципиальная. В таком звании, как у тебя, уже пора нюансы улавливать.
— Тогда коньяка, — не стал спорить с начальством Лунин, — и чая. С лимоном, если можно.
— Можно, Илюша, для тебя все можно, — провозгласил Хованский и тут же сделал звонок секретарше: — Светик, организуй господину подполковнику чаю с лимончиком. Да, господину генералу тоже организуй.
Сделав глоток, Лунин понял, что похмелиться стоило еще утром, и идея растворить шипучие таблетки обезболивающего в и без того шипучем шампанском, возможно, была не так уж плоха.
— Я ведь чего тебя позвал. — Откинувшись на спинку кресла, Дмитрий Романович на мгновение застыл, а затем, насладившись выдержанным старательными французами десятилетним коньяком и выдержанной лично им, по счастью, более короткой театральной паузой, продолжил: — У нас нарисовалось одно дельце. Дельце, я бы так сказал, с одной стороны, весьма деликатное, работать по нему надо без лишнего шума, а с другой стороны, Илюша, если ты это дело потянешь, то репутация твоя в области взлетит до максимально возможного, я бы даже назвал это — губернаторского уровня.
— Что, у нас губернатора убили? — Чувствуя серьезность момента, Лунин залпом допил остатки коньяка.
— Типун тебе на язык, — закашлялся Хованский. — Пусть живет в свое удовольствие. Мужик он нормальный, да и дела у меня с ним кой-какие.
Дмитрий Романович причмокнул от удовольствия губами и многозначительно подмигнул Лунину, который ни одного из значений данного подмигивания так и не понял.
— В общем, не важно. Сергиевич жив, здоров, и слава богу. Но в целом, Лунин, мыслишь ты в правильном направлении. Вчера вечером, пока ты тут напивался, убили Фильченко.
Убедившись, что коньяка в бокале уже не оставалось и помянуть Фильченко не представляется возможным, Лунин простодушно полюбопытствовал:
— А кто это?
— Эх ты, деревня, — незлобиво попенял ему Хованский, — таких людей знать надо. Фильченко — заместитель губернатора по дорожному строительству. Был, пока не помер. Сказать по правде, его и так через две недели должны были с почетом на пенсию проводить, а теперь в другое место провожать придется. Тоже, конечно, с почетом, но, сам понимаешь, тосты будут другие.