– У меня разболелась голова. И Лоуренс в результате остался со мной.
– Сави думает, что ты избегаешь встреч с ним. Он чем-то тебя обидел, Гвенни?
Гвен сглотнула и отошла к окну, но не ответила.
На следующее утро для Лоуренса прибыл большой коричневый сверток. Он лежал на столике в прихожей рядом с папоротником в горшке и ждал, пока адресат обратит на него внимание. Гвен подумала, что Лоуренс, вероятно, его не видел. Она взяла сверток в руки и стала рассматривать марки – кажется, английские, но их так сильно заштемпелевали в Коломбо и прочих местах, через которые он проходил, что сказать с уверенностью было трудно.
Сгорая от любопытства, Гвен отнесла посылку в гостиную и вручила Лоуренсу.
Он встал с кресла, взял ее, кивнув, и повернулся к двери.
– Что это, Лоуренс? Она довольно тяжелая.
Он оглянулся на ходу:
– Я еще не открывал ее.
– Но ты знаешь, кто мог ее прислать?
– Не представляю.
– Давай откроем ее сейчас.
Лоуренс кашлянул.
– Гвен, я занят. Мне нужно кое-что сделать у себя в кабинете. Вероятно, эта посылка как-то связана с чаем.
Может, виной тому был его отрывистый тон, но Гвен вдруг сорвалась:
– Почему ты не сказал мне, что Кристина все еще влюблена в тебя?
Лоуренс нахмурился, одной рукой он уже взялся за ручку двери. Молчание длилось всего мгновение, но ощущалось как вечность.
– Гвен, любимая, я много раз говорил тебе. Между мной и Кристиной давно все кончено.
Когда он вышел, она покусала щеку изнутри, потом бросила взгляд на озеро. Ей нужны более серьезные уверения.
Фрэн ушла гулять и не вернулась к обеду, поэтому, когда Хью лег отдыхать, Гвен решила, что настало время рассказать Лоуренсу о браке Фрэн и Сави Равасингхе. Все утро он провел в своем кабинете, а прошлым вечером вообще уходил из дому, так что это была первая возможность. Гвен удивилась, когда он воспринял новость лучше, чем она ожидала, хотя был явно чем-то озабочен, и Гвен забеспокоилась: что еще его тревожит?
Не имело значения, что Сави был нежеланным гостем в их доме. Вообще-то, Гвен предпочла бы, чтобы в этом отношении все осталось по-прежнему. Фрэн сказала, что во время своего первого приезда в Коломбо в 1925 году останавливалась в его просторной квартире в районе Коричных садов. С тех пор их роман то затихал, то возобновлялся, и оба они в моменты затишья имели отношения с другими людьми. Хотя Гвен хотелось, чтобы Фрэн жила на Цейлоне, но она не могла удержаться от ощущения, что им лучше держаться как можно дальше друг от друга.
Она лежала на кровати и размышляла об этом, когда Навина привезла к ней на кресле-каталке Лиони. Это вошло у них в привычку. Каждый день, пока все в доме отдыхали,