Карета остановилась. Опустилась подножка. Незнакомый лакей с поклоном подал Янине руку.
х х х
Три дня она говорила только в случае крайней необходимости. Изволит она дичь или рыбу на ужин? Рыбу. Изволит она пожестче перину или помягче? Помягче. Место, куда ее поселили, было похоже на очень удобную тюрьму: маленький замок с крошечным внутренним двором, часовые на стенах и даже, кажется, пушки над воротами. С момента прибытия в замок Янины никто из его обитателей наружу не выходил: благо продуктов было припасено достаточно, и даже рыба имелась живая — в огромном садке с водорослями.
На третий день привезли платье.
Янина даже приблизительно не знала, когда будет свадьба. Платье оказалось сшито по меркам, снятым в день выбора невесты, и повисло на теле, как мешок: Янина похудела за три дня. Портные пришли в замешательство и тихо переговаривались, до Янины доносились обрывки реплик:
— Точно, точные мерки, у меня документ есть…
— Да хоть сравнить с тем платьем, что было на ней во время церемонии…
— …ничего не докажешь. Когда он такой, ему ничего не докажешь, а сейчас он…
— Тихо! Ушивай. Должны управиться. Шлейф хорошо лежит, и ладно…
Янина стояла, как манекен. Из зеркала на нее смотрела черная и худая, убитая горем невеста. Краше в гроб кладут…
— Что за мешок вы на нее надели? — послышался голос.
Янина узнала бы его с завязанными глазами.
Портные ринулись объяснять. Во множестве зеркал, протертых до совершенного блеска, отражалась со всех сторон почти лысая круглая голова. Король не слушал портных, он глядел только на Янину. Она запоздало сделала реверанс: увяла, как цветок, на полторы секунды, и снова выпрямила спину.
— Что же вы молчите, принцесса? Вам нравится платье?
— Ваше величество не давал мне разрешения говорить.
Он жестом остановил объяснения портного.
— А вы злопамятны? — спросил с удивлением. — Мне описывали вас как добрую покладистую девушку…
— Я, безусловно, добра и покладиста, — она еще раз наклонила голову. — К услугам вашего величества.
Он чуть приподнял уголки жестких губ.
— И что же, за три дня спокойной жизни на всем готовом вы ухитрились отощать на горе этим добрым людям? — он кивнул на портных.
В голосе Янине померещилась ирония. А может, зря померещилась: прежде король не опускался до таких мелочей, как насмешка.
— Я полагаю, — Янине показалось, что слово «полагаю» достаточно передает все равнодушие, с которым она относится к свадебным приготовлениям, — я полагаю, что мастера сумеют найти выход. Главное, шлейф хорошо лежит.
— В самом деле, — он посмотрел на портных, те невольно попятились. — А что мне донесли, у вас есть какая-то особенная сорочка?