Во время беседы вдруг уловил, что переводчик не совсем точно передал смысл моего ответа на вопрос гостя. Догадался об этом скорее не по качеству перевода, а по реакции моего собеседника. Я внес необходимые уточнения.
Лорд усмехнулся:
— А вы говорили, адмирал, что забыли английский…
— Жаль, но это так…
Мы с удовольствием вспоминали военные годы, общих знакомых, лучшие страницы истории боевого сотрудничества СССР и Великобритании. Мы выразили сожаление, что дух дружелюбия и понимания не всегда сопутствовал отношениям наших стран. Договорились о дальнейших встречах.
Возник вопрос о том, где остановиться нашему гостю.
М. П. Георгадзе предложил резиденцию для официальны* гостей. Гость, собственно, не возражал. Но тут вмешался посол Великобритании:
— Нет, нет, лорд Мауитбэттен обещал быть моим гостем.
Посольские апартаменты к его услугам.
Адмирал согласился:
— Я действительно обещал…
На следующий день мы встретились, как было обговорено, у начальника Главного штаба ВМФ адмирала Н. Д. Сергеева.
Подали кофе. Н. Д. Сергеев преподнес гостю Вымпел Военно-Морского Флота нашей страны.
Поблагодарив за подарок, Маунтбэттен заявил:
— Это мой сто первый сувенир. Но в своем кабинете я поставлю его выше других сувениров.
Был ли это просто комплимент? Мне показалось, что старый английский моряк был искренне тронут.
Потом мы оба, уже в парадной форме, возлагали венок на могилу Неизвестного солдата. К нам присоединился американский гость — Аверелл Гарриман, тоже приглашенный на торжества, как человек, игравший значительную роль в советско-американских отношениях в годы войны. Да и после. Это был высокий, седой, теперь уже грузный человек.
Лились звуки торжественно-печального марша, и мы стояли с непокрытыми головами. Представители миров разных, но объединенных во время войны общими интересами — разбить угрожавшую всему человечеству фашистскую Германию. Теперь мы были объединены общими воспоминаниями.
В нас свежа была еще память о бесчисленных жертвах, принесенных нашими народами на алтарь Победы.
Я заметил, что адмирал Маунтбэттен вытер платком глаза.
Конечно, оба мы были взволнованы. Говорят, что даже солдаты вражеских сторон, случайно оказавшиеся в одной воронке и перешившие затем ужас бомбежки или артобстрела, становились миролюбивее. А мы с лордом Маунтбэттеном во время войны были союзниками. Мы жили одним стремлением: победить, и как можно скорее, общего заклятого врага — фашизм. Мы стремились к этому разными путями, но цель была одна.
Колебалось на ветру пламя Вечного огня, алели цветы, и я думал, как символичен тот факт, что мы с лордом Маунтбэттеном стоим у могилы советского солдата, что именно ему отдаем почести. Ведь это он, советский воин, вынес на своих плечах основную тяжесть второй мировой войны. Это его мужество и стойкость позволили одержать всемирно-историческую победу над гитлеровскими полчищами.