Ко всему прочему, Женя была человеком разносторонних интересов, приятным собеседником. Она хорошо разбиралась не только в своей области знаний. Женю увлекали литература, искусство, философия. Обладая незаурядной памятью, она помнила тысячи дат, событий, имен. Нашим «научным мужем» называли мы ее в шутку между собой. Но особым призванием Жени была астрономия. С кем бы и о чем ни говорила Руднева, мы знали: все равно беседа сведется к астрономии…
И вот мы с Женей — в воздухе.
— Приготовиться, — сказала я, — фашисты сегодня злее, чем всегда. Чуть обнаружат, бьют вовсю, не целясь.
— Тем хуже для них, нервы сдают. Доконали мы их все-таки. А помнишь, Маринка, как они гнали нас летом прошлого года? Мы едва успевали менять аэродромы…
— Да и сейчас не очень задерживаемся на одном месте.
— Ну, таких бы перебазировок побольше и почаще. До самого Берлина… Влево, влево давай! — вдруг крикнула Женя. — Прожекторы!
Скользнув вправо и вверх, прямо в глаза ударил мощный луч. К нему тут же присоединился второй. С разных сторон к нам почти одновременно потянулись светящиеся нити трассирующих снарядов. Со стороны, когда во тьме повисали световые дуги, это, должно быть, выглядело красиво, вроде огненных лент серпантина в карнавальную ночь. Для нас же встреча с такой «нитью» означала конец.
— Как самочувствие, Женя? — спросила я. — Здорово шпарят. А ведь мы даже пролива не миновали. То ли будет над сушей… Пойдем напрямик или вернемся назад, наберем побольше высотенку и спланируем?
— На подъем уйдет много времени. Разворачивай в открытое море. Создай видимость, будто у нас что-то произошло, они и отстанут. А там решим, как быть дальше…
— Попробуем.
Я резко с левым креном стала планировать, имитируя падение. Несколько секунд лучи следовали за нами, потом переметнулись вправо. Появился другой экипаж, и вражеские прожектористы стали ловить его, ориентируясь по шуму мотора.
— А теперь набирай высоту и планируй до самой цели, — сказала Руднева и указала заданный курс в градусах. — Так и держись. Выскочим над южной окраиной Керчи.
Через несколько минут Женя сбросила осветительные бомбы. Нам повезло — на окраине города в узком переулке хорошо видна была медленно двигавшаяся колонна танков. Разжались замки бомбодержателей, и сто килограммов взрывчатки угодили в самую середину колонны. Тотчас затарахтели зенитки, темноту располосовали лучи прожекторов. Круто развернувшись, я повела самолет в сторону Керченского пролива.
— Куда? — крикнула Женя. — Заходи еще раз. Пока у них там паника, успеем ударить по хвосту колонны. Бомбы у меня еще есть.