Все описанные выше военно-политические трансформации оказывают прямое воздействие и на внутренние процессы в Азербайджане и в Армении. В первом случае общественное давление на власти ограничено, тогда как во втором в условиях парламентской модели любой вопрос, будь то открытие транспортных коридоров, уступки в вопросе о демаркации госграницы или в переговорах по Карабаху, автоматически становится проблемой избирательных кампаний и массовых протестов. Как бы то ни было, в Азербайджане есть представление о том, что война 2020 г. была приостановлена и не завершена полной победой Баку. Согласие Ильхама Алиева на присутствие российских миротворцев рассматривается определенной частью азербайджанского общества (что видно по социальным сетям и блогам, так как релевантных социологических исследований на эту тему не проводилось) как проявление слабости и непоследовательности. Между тем любой армянский лидер, идя на уступки по демаркации границы или открытию транспортных коридоров, наверняка столкнется с массовыми протестами, тогда как военно-дипломатическая ситуация вынудит любого возможного реваншиста снизить планку требований.
Первый президент Армении Левон Тер-Петросян в июне 2021 г., оценивая новый статус-кво на Кавказе, констатировал: «У нашей страны нет союзников в карабахском конфликте». Если понимать под союзом твердую поддержку максималистских планок (признание независимости НКР или ее интеграции, пусть и в урезанном виде, в состав армянского государства, игнорирование интересов Азербайджана и Турции внешними игроками), то с вышеприведенными выводами придется согласиться. Но в обозримой перспективе с такими реалиями будет иметь дело любой глава правительства Армении.
Таким образом, налицо формирование новой повестки армяно-азербайджанского противостояния, в которой тема собственно Карабаха отойдет на второй план. Но это не означает, что рано или поздно коллизии вокруг российских миротворцев, турецкого военного присутствия в Азербайджане или внутренняя дестабилизация в странах — участницах конфликта снова не актуализируют ее. Несмотря на то что миф о превосходстве армянской армии и неумении азербайджанцев воевать развеян, а Баку добился значительных успехов, появились новые факторы, позволяющие говорить о неоднозначных как минимум результатах «осенней войны» 2020 г.
Российско-турецкий кондоминиум на Кавказе: Сирия 2.0?
По справедливому замечанию российского востоковеда Виталия Наумкина, новый виток обострения в Нагорном Карабахе обозначил «тесную связь между Южным Кавказом и Левантом». В дни «осенней войны» многие журналисты, политические аналитики, представители разведывательных сообществ и государственные деятели из различных стран фокусировались на оценке возможного участия боевиков из региона Ближнего Востока в армяно-азербайджанском противостоянии. Баку и Ереван обвиняли друг друга в привлечении различных радикальных группировок в спектре от джихадистских организаций и протурецких прокси из Сирии и Ливии до формирований и курдской и армянской диаспор. Масштабы и степень реального воздействия ближневосточных боевиков на исход «осенней войны» 2020 г. еще предстоит адекватно изучить.