Три года назад она встречалась с парой парней, но все было как‑то без искры… Оба были больше заинтересованы в физической близости, а не в эмоциональной. А она не терпела, когда на нее давили. Ей хотелось сначала что‑то почувствовать.
Нэв вздрогнула от неожиданного стука в дверь.
— Можно мне войти? — Голос Дэвида звучал спокойно.
У Нэв забилось сердце.
— Да, — ответила она и глубоко вздохнула. — Как там Бьянка?
— Она успокоилась, — сказал он, пристально глядя на нее. — Я сказал ей, что твой подарок особенный. Что каждый раз, когда будет грустить об отце, она может обнимать дельфина. И ее папа будет счастлив, потому что он тоже будет чувствовать это объятие.
У Нэв сильно заколотилось сердце.
— Спасибо. Очень проницательно с вашей стороны. Вы дали Бьянке конкретный способ замещения чувства утраты. — Она улыбнулась ему с облегчением. — Ничего, если я пойду к ней сейчас?
— Да, конечно, — ответил Дэвид.
Его взгляд устремился на неубранную постель с брошенной ночной рубашкой, задержался там на несколько секунд, а потом он пристально взглянул на нее:
— Надеюсь, эта комната достаточно удобная и отвечает вашим высоким стандартам? — спросил он, приподнимая бровь.
Нэв обдало жаром.
— Мне здесь очень удобно, спасибо.
Дэвид резко кивнул, открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент зазвонил телефон.
— Привет, Лючия, — сказал он с теплотой, быстро кивнув Нэв, шагнул к двери и вышел в коридор.
Нэв почувствовала укол в сердце, когда он искренне рассмеялся.
Нэв прикусила губу. Почему Дэвид не смеялся так с ней? А еще он никогда не говорил о прошлом. Не рассказывал, почему перестал ходить мимо виллы. Ей хотелось задать так много вопросов… но сейчас было не время. Она поспешила в комнату Бьянки.
Дэвид убирал телефон и сказал Бьянке, что они поедут в город есть мороженое и на рынок. Бьянка радостно завизжала и подбежала к нему.
— Синьорина Нэв тоже поедет?
Нэв нравилось, как Бьянка обращалась к ней, на итальянский манер. Она улыбалась, глядя на Дэвида выжидающе.
— Нет. Синьорина Нэв с нами не поедет. Как‑нибудь в следующий раз.
Он увидел, как улыбка Нэв исчезла. Она открыла рот в желании возразить, но потом закрыла его. Она была разочарована. Возможно, ей было немного больно.
Хотел ли он сознательно причинить ей боль, чтобы она почувствовала, каково это, когда получаешь отказ? Нет, это не было его ответным ударом по Нэв. Он просто хотел поговорить с Бьянкой наедине.
Растерянность в глазах Нэв на его резкое «нет» озадачило его. И эта оленья невинность на ее лице не облегчила его совести. Она заслуживала объяснений.