— Чтоб вы подавились этим остаточком! — с восторгом в душе воскликнула Вика. И друзья посыпались с забора, чтобы враг не заметил их ликования.
Но они еще не были уверены до конца. Они сидели на Викином крыльце и ждали, и грызла их тревога.
В два часа дня появились в калитке два Джонниных пятилетних разведчика. Джонни, сдерживая нетерпение, пошел навстречу.
— Ну?
— Красят! — отчеканили разведчики.
— Красят, — небрежно сообщил Джонни, возвратившись на крыльцо.
— Джонни, ты великий человек, — проникновенно сказал Сережка.
— Мы подарим тебе Меркурия, — снова пообещал Борька.
Стасик в немом восторге встал на руки. А Вика… Ну что возьмешь с девчонки! На радостях она чмокнула героя в перемазанную краской щеку. Джонни шарахнулся и покраснел…
— Ой! — спохватился Стасик и встал на ноги. — Борька, пора!
— Куда вы? — спросил Сережка.
— Липушку на выпас, — ласково сказал Борька.
— Липушку на тренировочку, — нежно добавил Стасик. — Тренировка — залог победы.
— Вы там не очень, — предупредил Сережка. — А то как снизит удои, да как запрет ее от нас бабка…
— Снизит?! — возмутился Стасик. — У нас режим! Программа! Распорядок. Все по-научному!
В тот же вечер Стасик Дорин бесстрашно явился во двор к Самохиным. В одной руке он держал пакет с пластилиновой печатью, в другой — лыжную палку с белым полотенцем.
— Что надо? — нелюбезно спросил предводитель викингов, появляясь на крыльце. Стасик повыше поднял флаг и протянул пакет. Толька с сожалением поглядел на полотенце. Никакие законы не разрешали отлупить посла. А так хотелось! Он вздохнул, разорвал пакет и вынул бумагу.
«Вызываем на бой!!! Послезавтра. В четверг. В девять часов утра», — прочитал он. Придраться было не к чему: ни одного оскорбительного выражения.
— Будет ответ? — вежливо спросил Стасик.
— Будет, — сказал Самохин. — Послезавтра в девять. Вам понравится.
— Вот и хорошо, — сказал Стасик.
Утро решающей битвы было безоблачным, синим, ослепительным. Не воевать бы, а радоваться. Но суровые покорители северных морей, повелители фиордов, грозные бойцы в рогатых шлемах созданы не для мирной жизни. Их дни проходят в боях… Правда, на этот раз они знали, что больших подвигов совершить не удастся. Велика ли заслуга — обратить в бегство маленький, почти беззащитный отряд! Но проучить непокорного врага следовало, и ровно в девять боевой четырехугольник викингов показался на улице. Заполыхали на солнце оранжевые щиты.
И вот викинги увидели противника.
— Тихо! — сурово сказал Самохин, потому что в рядах началось неприличное, подрывающее дисциплину веселье.