Картину, открывавшуюся передо мной при взгляде из бойниц сторожевой башни, трудно было назвать приятной для глаз. Моих глаз, естественно. Взор любого менестреля или сказителя Светлых народов она, напротив, должна была несказанно обрадовать. А то и вдохновить на создание еще одной героической песни. Ибо что может быть отрадней, чем взятая Светлым воинством в железное кольцо осады цитадель Тьмы? Впрочем, осада только начиналась. Пока к стене осторожно приближались лишь небольшие группки особо отважных или особо глупых воинов. Хотя и они сейчас предпочитали не геройствовать, укрываясь за тяжелыми осадными щитами. Щиты явно были заготовлены загодя и привезены сюда в обозе осаждающих. Сейчас этот обоз понемногу разгружался. Когда его полностью разгрузят, он поползет назад, чтобы через несколько недель снова вернуться со свежими запасами. И так, пока не кончится осада. Сюда обоз повезет еду и подкрепление, обратно – раненых и тела павших героев и предводителей.
Тем временем под прикрытием передовых отрядов Светлые обустраивали лагерь. Ровными, ну, почти ровными линиями вырастали ряды палаток. Простые, из некрашеного полотна – для рядовых солдат, крашеные, с геральдическими щитами над входом – для благородных или считающих себя таковыми рыцарей. Кое-где среди палаток уже поднимался дым походных костров. А вот гномьего лагеря, состоявшего обычно из поставленных в круг фургонов с кожаными, чтобы не загорелись от случайно залетевшей искры, навесами, я пока не видел. Возможно, в толчее громадного обоза и затерялось несколько гномьих повозок, передвижных мастерских для кузнецов и оружейников, какие всегда есть при любом войске. Но пара гномов – это не закованный в железо гномий хирд, почуявший запах близкой добычи. Подгорный народ упрям, и, уж если бы они сюда заявились, заставить их убраться назад было бы тяжело. Но пока гномы, похоже, решили выждать.