Вторую осаду, вошедшую в историю как Долгая, устроили тоже эльфы. В этот раз они пришли под стены моей крепости без союзников. Я не собирался повторять своих ошибок, войска в поле не вывел, и предводитель Высокорожденных долго изображал из себя статую в сияющей броне перед поднятым мостом. В сердцах эльф поклялся не отступать, пока Черный замок не падет к его ногам.
Потянулась осада. Ров, заполненный горячей, почти кипящей, водой из подземных источников, не давал эльфам возможности добраться до стен. Да и на стены еще требовалось забраться. Эльфийские лучники были несравненны, как всегда, но проигрывали в дальности выстрела башенным стрелометам. Перворожденным явно не хватало хитроумных гномьих осадных машин, а признаться в этом хотя бы самим себе и послать за гномьими мастерами не позволяла эльфийская гордость. Дни шли за днями, месяцы за месяцами, а эльфы упорно мерзли в осаде, удерживаемые дурацкой клятвой своего вождя. В итоге их терпение все же лопнуло, и предводитель эльфов вызвал меня на поединок. Просто бой на мечах один на один без всяких дополнительных условий. Мне самому эта дурацкая осада уже смертельно надоела, поэтому я вышел на бой с огромной радостью. Эльфы потом сложили долгую и достаточно тоскливую, на мой взгляд, песню об этом поединке. В ней долго восхваляется красота, мудрость и храбрость их предводителя, меня тоже упоминают, неизменно с эпитетами типа «темный», «злобный» или «жестокий». В общем, я победил, хотя и далось мне это нелегко. До того как окончательно рухнуть на землю, эльф четыре раза умудрился прорубить мой доспех. Пятую рану, точнее ожог, я заработал, когда подобрал меч своего противника. Проклятая железка умудрилась плюнуть в меня огнем из сверкнувшего навершия. Клинок я все же унес в замок, где присоединил к своей заметно подросшей коллекции военных трофеев. Оставь я этот меч возле тела хозяина, наверняка эльфы нашли бы, кому его вручить для свершения праведной мести. А так осиротевшее войско, не переставая скорбеть, мигом избрало себе нового вождя и чуть ли не галопом умчалось в юго-западном направлении. Перворожденные даже выборы нового вождя умудрились завершить за день, хотя обычно эльфам в таких случаях недели не хватает, чтобы каждому выговориться. Тело погибшего героя они торжественно унесли с собой, за что я им был очень благодарен. В эльфийской песне утверждается, что я собирался бросить убитого на съедение волкам, и лишь верный конь героически умчал его бездыханное тело, спасая от этой скорбной участи. Конь там действительно был, на нем мой поединщик приехал к месту битвы, и на нем же увозили тело в эльфийский лагерь. Но ничего героического в этом, как по мне, не было. Хотя такой вариант заметно лучше гномьих песенок про Долгую осаду. Не вдаваясь в прочие детали, отмечу лишь, что, по мнению гномов, я успел не только зарубить эльфа, но и напиться его крови, после чего надругался над его трупом на глазах всего эльфийского войска. Совсем гномьи сказители совесть потеряли, раньше они меня больше в непотребствах с драконами и прочими чудовищами обвиняли. А плодами подобных союзов, по мнению подгорных бардов, я увеличивал численность своего войска, из этих плодов на сегодняшний момент в основном и состоящее. Причем время от времени, согласно этим песням, у меня рождался особо злобный и ужасный отпрыск, несущий лютую гибель всему живому. И всем была бы полная погибель, если бы не очередной гномий герой с верной секирой и бородой наперевес, который каждый раз спасал этот мир. Но вот в некрофилии прямо на поле боя меня еще не обвиняли. Видимо, автору сей потрясающей версии или кому-то из его ближайших родичей довелось поучаствовать в прошлой осаде. Вот и отомстил, хотя и довольно своеобразно. Заодно и эльфам насолил.