Боевой 1918 год (Конюшевский) - страница 83

Мы бы и дальше продолжали боевое слаживание, но тут – вызов в штаб гарнизона и передача телеграммы от Жилина, на мое имя: «Переговоры с немцами закончились неудачей. Альфа. Идем ленточкой. Полем, сизый дым. Пять дней. Держи буфет». Я лишь хмыкнул, прочитав ленту сообщения. Насчет немцев – другого и не ожидалось. А вот «Альфа» и все остальное это уже интереснее. В прошлый раз Дроз-довский, имея полторы тысячи бойцов, выбил красных из Ростова одним ударом. Угу, все двадцать пять тысяч бежали впереди собственного визга. А сейчас сообщалось, что он идет по степи, и мне предлагается продержаться против него пять дней, до прихода какой-то помощи.

Интересно, что за помощь? Может, бронепоезд все-таки доделали и его сюда срочно направляют? Не зря ведь про ленточку говорилось. Неплохо было бы. Бронепоезд нынче это сила. А если к нему добавить пару тысяч нормальных бойцов, то враг обрыбится. Хрен ему, а не «буфет», то есть все огромные запасы продовольствия и снаряжения, собранные в Ростове.

Значит, что мы имеем? Фрицев (которые прежде чем сюда прийти, будут воевать с разрозненными частями русской армии, которая еще считает их врагами) и отряд наиболее «патриотичных» офицеров, во главе с Дроздовским.

Этот хитровытраханный российский полковник заявил, что войска кайзера не являются его противниками. И воевать он желает исключительно с красными. При этом кулуарно объясняя остальным, что будет идти впереди немцев с целью предупредить население о приходе кайзеровких войск. Нет, понятно, что каждый выживает как может, и на большевиков у Дроздовского большой зуб, но думать-то хоть иногда надо? Башка ведь не только для ношения фуражки нужна? То есть этот поц, с оружием в руках, сейчас активно помогает врагам, совершенно не заботясь о том, что же будет дальше.

А вообще, я для себя противоположную сторону просто поделил на две категории. Первая, это те, кто самостоятельно, своими силами (пусть даже и с мизерной финансовой помощью союзников) хочет удавить коммунистов. Этих я назвал государственниками и никаких особых претензий к ним не имел. Противники как противники. Люди отстаивают какие-то свои идеи, стремления, чаяния. Было бы странно, если бы их не было. Нет, драться с ними буду. И убивать буду. Но ненависти никакой не испытываю. А при первой же возможности, вместо стрельбы, попробую договариваться. Даже просто потому, что слово Россия для них не пустой звук и людей, на ее территории проживающих, они воспринимают именно своим народом. Недаром тот же Деникин, после начала Великой Отечественной, сказал гитлеровским эмиссарам: «Я воевал против большевиков, а не против народа. И с удовольствием стал бы сейчас командиром Красной Армии».