А когда дошли до места, то я совершенно неожиданно для себя увидел в окружении каких-то вояк Жилина. Вот ведь птица перелетная! Не сидится ему в Питере! Там еще и охрана была, поэтому я крикнул:
– Иван! Жилин! – И помахал рукой.
«Седой», увидев меня, просиял, двинув навстречу. Мы обнялись, и я поинтересовался:
– Ты чего вообще здесь?
Иван усмехнулся:
– Стреляли… – и став серьезным, пояснил: – Помощь привел. Нам Ростов терять никак нельзя, вот и пригнал сюда бронепоезд «Алая заря» с командой и полк проверенных людей. Почти две тысячи штыков.
Я уважительно кивнул:
– Да… тут и немцы зубы обломают…
– Вот-вот. Очень удачно вышло, что мы успели, а дроздовцы почему-то марш прекратили.
И тут настал момент триумфа. Нас слушало довольно много людей, поэтому, не сдерживая голос, громко ответил:
– «Почему-то»? Ха! А вот это видел?
После чего сунул в руки озадаченному Жилину погон. А пока он его разглядывал, добавил:
– Мы «дроздов» встретили почти в ста верстах от города. В результате боев убитыми и ранеными было выведено из строя около трехсот пятидесяти штыков и сабель противника. В том числе и командир этого подразделения. Ага! Самого полковника Дроздовского тоже, до кучи, грохнули! Вот тебе к погону и его документы!
Народ вокруг неверяще затих, а Иван, даже не читая протянутые бумаги, вытаращив глаза, выразился совершенно непечатно, а потом ошарашенно спросил:
– Как?! Как тебе это удалось? Вас же немногим больше сотни было!!!
Ну, насчет численности отряда у него несколько устаревшие сведения, но я поправлять не стал, а лишь ухмыльнулся:
– А чё там! Умеючи и ежа голой жопой напугать можно!
Окружающие нас люди заржали, а Жилин, махнув рукой, предложил:
– Так. Пойдем внутрь. Там все подробно расскажешь.
Мы и пошли. В кабинет набилась куча народа. Начиная от крупного и заканчивая самым мелким начальством. Каждый желал услышать из первых рук подробности столь сногсшибательной победы. Ну, я и выдал. Приукрасил, конечно, куда уж без этого. А часа через полтора, когда уже задолбался пересказывать по третьему разу, попутно отвечая на вопросы, Иван наконец-то всех выпроводил вон и, закрыв дверь, протянул:
– Да-а… завлекательно… а реально что там было?
Я, тяжело оседая в кресле, закурил и глухо ответил:
– Жопа. Чудом проскочили. По самому краю. По лезвию, можно сказать.
И видя поднятые в недоуменном вопросе брови собеседника, пояснил:
– Не… все было так, как и рассказывал. Но вылезли исключительно на чуйке. У меня всегда интуиция хорошо работала, а в последнее время так и вообще… В общем, карта есть? – Поднявшись, подошел к столу, на котором Жилин расстелил карту, и стал показывать. – В этом районе есть хутор (он, правда, тут никак не обозначен), а перед ним, километрах в пяти, развилка. Развилка, к слову сказать, тоже никак не обозначена. Основная дорога проходит южнее, а там еще есть второстепенная. Севернее. И вот когда мы на южную выперлись, то у меня аж волосы на ногах дыбом встали. Появилась твердая уверенность, что все на ней и ляжем. Поэтому свернули к второстепенной. Еще и то сыграло, что дождь начинался, а проводник сказал, что дальше есть хутор, где можно укрыться. Ну а дороги, дескать, километров через тридцать опять сливаются. А я позже, когда снова вышли, разведку послал. При этом тех, кто на юго-запад должен был идти, особо проинструктировал. Вот они и доложили о встрече с вражескими кавалеристами. То есть обнаружили головной дозор «дроздов» численностью до взвода.