Шагать, шагать, не останавливаться! Глеб не знал, далеко ли ему еще идти и сколько займет эта дорога. А ведь это было важно. Чем скорее он доберется до Источника, тем скорее все закончится. Но мальчик не знал, как ему ускориться, и от этого нервничал все сильнее. У него постепенно нарастало чувство, что он опаздывает, и от этого на глазах выступали слезы бессилия. Он их сердито стирал, потому что мужчины не плачут, но они упрямо возвращались. Ну почему все так? Может, ему надо было раньше отправиться сюда? Все рассказать родителям, уговорить их отвезти его? Может, и надо было, но получилось так, как получилось. Он промедлил, Зовущий разозлился, и теперь там, на границе Зоны, как это место называет дядя Миша, возможно, умирают люди. И все это из-за него, Глеба. Из-за того, что он поздно сообразил, промедлил, испугался.
Может быть, потому, что мальчик слишком закопался в своих горестных мыслях, он и не сразу услышал новый голос. Пожалуй, звучал он куда глуше, чем голос Зовущего, и даже чем голоса мамы с папой. Но в нем были злость, боль и тоска – такие вещи мальчик уже определял на расстоянии и легко. И этот голос не звал Глеба, нет. Он словно с кем-то спорил, ругался, кричал. А еще он словно звучал из странного места – не из светлого мира и не из этого, сумеречного, а какого-то еще, совсем уж необыкновенного. Мальчик даже понятия не имел, что такой вообще существует.
Глебу надо было идти, ведь он ужасно торопился, опаздывал, а вот почему-то замер как вкопанный на месте и стал прислушиваться к этому голосу, причем и сам себе не мог объяснить почему. Может быть, все дело было в боли, тоске и отчаянии, которые буквально источал этот голос, но не сам по себе, не в интонации, а они словно возникали в душе у Глеба в ответ на его звучание. И мальчик вдруг понял, что нужно помочь обладателю этого голоса, просто необходимо. Если уж он везде опаздывает и из-за него творится много плохого, то хотя бы здесь, когда он рядом с тем, кто в беде, нужно попытаться сделать доброе дело.
А обладатель голоса совершенно точно был в беде. Мальчик чувствовал помимо его голоса и что-то еще – что-то темное, молчаливое и злое, от которого веяло мертвым холодом. И оно, это темное, нападало на обладателя голоса, хотело причинить ему боль, а то и убить. Еще одно чудовище, только кажущееся бесплотным, словно призрак.
На несколько секунд страх приморозил Глеба к месту, потому что он почувствовал силу этого чудовища. Как он в свои восемь лет может сразиться с таким врагом? Что он сможет с ним сделать? Но тут же на смену страху пришли злость и решительность: нет уж, хватит! Достаточно он убегал, достаточно боялся – тех монстров в человечьем облике, что захватывали его в плен, потом чудовищ, которых послал Зовущий, а теперь еще и этого темного призрака.