Выпрыгнуть из тела, метнуться к пьющему жизнь, надеясь неизвестно на какое чудо… и бессильно отлететь: энергии нет от слова «совсем». Попытаться выпить энергию из него, чтобы материализоваться, – фиг там. Только не из этого вида Новых – с них хрен повампиришь, они в этом сами большие мастера.
Пьющий жизнь рассмеялся.
– Что, фантом, не растет кокос? Выдохся? Вот и хорошо, вот и славно! А парнишку я, пожалуй, заберу. – Он поднял бессознательного мальчика на руки. – Это такой приз, на котором можно не слабо подняться. – И Новый двинулся прочь, унося сына сувайвора. – Счастливого развоплощения, фантом! Тебя вон уже не видно, так что недолго осталось.
* * *
Степан все же успел. Немалое везение плюс опять отчаянные меры. Ну, так, умеренно отчаянные: угон машины – далеко не самое страшное преступление, которое он совершал в жизни.
Взрыв ударил, когда он находился в квартале от нужного дома. Потом второй. И третий. Все как в его видении. Педаль до отказа, затормозить за углом, выскочить из машины, благо взрывы и рев пламени заглушают гудение двигателя, стало быть, убийца его не слышит. Вот сейчас он должен уже забирать мальчика. Достать пистолет из непромокаемого чехла, ускориться…
Вот он, пьющий жизнь, идет, стремается, прижимая свою живую добычу к груди, рыскает тревожным взглядом по сторонам, видит Степана и округляет глаза, но сделать уже ничего не успевает. Хлопок выстрела – и у Нового открывается третий глаз. Маленький, темный, во лбу, аккурат над переносицей.
– Сдохни, гад!
Упал. Степан подошел к нему и осторожно забрал из рук мертвеца мальчика, которого тот так и не выпустил.
– Ну, як ты, хлопчик? Эх, без свидомости… Що ж воны с тобой зробили? Слава богу, живой.
Гецко огляделся.
– Михайло! Михайло, ты тут? Якщо тут, хоть знак подай… Що, зовсим на нуле? Эх, ладно, подпитайся вид мене, тильки трохи – мени ще машину вести. Поспишай, нам ехати треба! Михайло! Михайло, хай тоби бис!!
* * *
– Останови машину, – приказал Фатум.
– Это еще зачем? – Сидевший за рулем Уиз даже не подумал тормозить. – Чем дальше мы отсюда уберемся, тем лучше.
Палач скрипнул зубами в ответ на такую наглость. Его так и подмывало шарахнуть по дерзкому подчиненному болевой волной, но, пока тот за рулем, об этом придется забыть.
– Затем, – процедил сквозь зубы лидер НМП, – что надо собрать уцелевших наших и отбить мальчишку.
– Это вряд ли, – покачал головой рыжий псионик. – Я на суицид не подписывался.
– Что?!
Ярость заставила Фатума забыть о здравом смысле, но он просто не успел ударить: пси-атака Уиза его опередила, и палач, уверенный в своей неуязвимости к способностям Измененных, с невыразимым изумлением и страхом почувствовал, как погасла почти уже рожденная болевая волна, а его буквально парализовало на пассажирском сиденье, полностью спеленав как на физическом, так и на ментальном уровне.