– Может, и не бред, – задумчиво произнесла Алина. От слов Дрона перед ней забрезжило что-то, отдаленно напоминающее решение. Безумное, конечно, но что в их нынешней экспедиции не безумно? Сплошной сумасшедший дом. Вот и нечего нарушать традиции. – Вот что, – внезапно решилась она. Полезла в свой рюкзак, достала оттуда светошумовую гранату и протянула Дрону. – Держите. Кир, свою тоже отдай, ты огнем работать будешь. Продержитесь сколько сможете.
– А вы? – удивился Кирилл.
– У нас с доком ментальное единение. Если Дрон прав и его сознание блокировано кем-то или чем-то, я, пожалуй, единственная, кто сможет до него достучаться.
В почти уже потухших глазах сталкеров вспыхнули искорки интереса.
– И как вы собираетесь это провернуть? – спросил Шахматист. – Ментальная интеграция с человеком без сознания?
– Типа того, – по губам Алины пробежала слегка нервная улыбка. – Я понятия не имею, получится у меня или нет, но попробовать надо. В конце концов, других идей все равно ни у кого нет.
– Резонно, – согласился Дрон.
– Тогда все, не мешайте мне, буду концентрироваться. Не знаю, сколько это займет времени, но постарайтесь не дать этим теням схарчить меня, ладно?
* * *
Эх, как же ей не хватало Эдуарда! Помимо всего прочего, сейчас он мог бы подсказать ей, что и как делать, чтобы осуществить задуманное. Он в лабораториях столько работал с «лояльными» псиониками, наверняка в таких делах смыслит в разы больше нее. Ну, ничего, придется по наитию.
Алина положила обе руки на лоб Эдуарду, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на воспоминаниях о тех моментах, когда у них возникало ментальное единение. Понятно, что тогда они оба стремились к интеграции, а теперь процесс односторонний, но другого способа Алина не видела. Отрешившись полностью от происходящего вокруг, благо там тишина, все молчат и новой атаки теней пока нет, она попыталась воспроизвести в своем сознании ментальную волну Прохоренкова, его мысленное касание, эмоции, которые она при этом испытывала, ощущения, те мыслеобразы, которые он ей передавал. Особенно пыталась сконцентрироваться на последнем единении, когда под яростным натиском «заморов» и Охотницы они с Эдуардом проваливались в крутящийся мрак создаваемой им пространственной аномалии. Пыталась вновь ощутить его боль, которую он невольно через эту интеграцию передавал ей.
И вот почти уже получилось, Алина почувствовала, что ментально зависла на какой-то призрачной границе между явью и ментальным пространством, но почему-то не может ее перешагнуть, что-то мешает. Возможно, стена беспамятства, отгородившая от нее Эдуарда, или… Вашу налево, ну конечно! Повинуясь внезапной мысли, Алина той частью своего сознания, которая еще не совсем отключилась от реальности, скомандовала своему телу взять Прохоренкова за руку так, как она это сделала в тот страшный миг третьей, самой сильной атаки «заморов». Ее пальцы сжали холодную, безвольно лежавшую кисть Эдуарда, и в тот же миг пазл сложился, зыбкая граница реальностей рухнула, и Алина провалилась в холод и темноту ментального пространства.